Мы, всем рассудкам вопреки –
На берегах одной реки,
Где есть кисель и молоко,
Но нет прощенья и прощанья;
Где наш удел – обет молчанья
В непостижимом далеко.
И я гляжу, как стрекоза
В золотоносные глаза,
Его вбирает. И в полёт
Вот-вот стрекнёт, что вертолёт,
Согнувши тельце в знак вопроса...
А злые мысли, словно осы,
Кружат: для них размолвка – мёд!
Оно – везде! И в пескаре –
Речном шпионе Ле Карре.
И в сногсшибательном каре
Волос её роскошной стрижки.
И в недопитом вискаре.
И в мимолётных днях интрижки:
О той, почти святой поре
Ни летом и ни в сентябре
Так и не свёрстанные книжки
Нам не расскажут никогда!
Однако горе – не беда!
И вот уже опять среда,
Но те же речка и вода
И умолчанья Au-rum:
Такая, стало быть, байда –
Пырым-бырым, шурум-бурум…