Евгений Староверов
(первоисточник)
.
Дуршлаг небесный сеет непогодье,
светило плачет, небо - цвет бордо.
Уходят дни, года, друзья уходят
к истокам, по болезни, по УДО.
Я вижу их весёлых, загорелых,
обветренных мирскою суетой,
без оболочки той, что кличут телом,
с душою, как и прежде молодой.
Там в порубежье, в ожиданье кары,
сидят они с вином вокруг стола,
скучая без меня и без гитары,
без едких шуток старого козла.
А небо душит, гонит кровь из вены
в тот самый мозг, что яростно рычал,
и, разрывая тьму инсультом члена,
седой планеты маятник качал.
Рыдают окна, пузырятся лужи,
осенний сон, ненастье, западня.
И я шепчу, сезонностью контужен:
я задержусь. Идите без меня…
_________________________________
( п а р о д и я )
.
Теплеет водка, остывает ужин,
Друзья пируют где-то в небесах,
А я сижу, сезонностью контужен,
С могучей силой в бренных телесах.
Друзья в раю. С амброзией, с нектаром.
Сидят, бухают, все навеселе…
А мне УДО не светит. Что ж? Задаром
Я жизни срок мотаю на земле?
Порою попиваю… из копытца –
Ну, что возьмёшь со старого козла! –
А мне бы тут поэзией упиться,
Пока душа не выгорит дотла.
Когда взорвался мозг инсультом члена
И маятник планеты раскачал,
Я понял, что поэзия нетленна,
Конец концов – начало всех начал.
Пока в зобу дыхание не спёрло,
Мне не дано увидеть ваших лиц,
Простите, други, дел ещё по горло
И куча неисписанных страниц!