На вывески скучающих витрин,
между машин, стоящих в длинной пробке,
вдоль набережных, сквозь аквамарин
Невы и Мойки, трепетно и робко,
прохожих полусонных обогнув,
не сторонясь открытого пространства,
прольётся свет, нечаянно спугнув
трёх голубей с соборного убранства.
И будет он так лёгок, невесом
и ярок, и отчаянно невинен -
свет чувств, давно закрытых на засов,
которым тесно в сердца половине.