Август полон яблок, мёда,
дынь, арбузов, апельсинов,
нежных персиков, инжира
и чего-там ещё.
Здесь кончается свобода.
И отец, прощая сына,
вдруг утратил тяжесть мира,
весел и слегка смущён.
Август — время тренировок
перелётных птиц отважных,
не орлов, не наглых чаек,
но стремительных, как нож.
Сын его и смел, и ловок,
чужд торговых дел бумажных,
не закрутишь больше гаек,
не исправишь, ну и что ж...
Корабли ушли. И пусто.
Онемело тело жатвы,
сена, ягод винограда.
Самогонный никнет дым.
Сын — поэт, он любит чувство.
Не вернётся, не даст клятвы.
В небе все его награды.
Вечно будет молодым.
По деревне ходят враки,
духи спирта и аниса,
новостями вертят ловко —
как хвостами у коров.
Сын истерзан в пьяной драке,
в исступленьи Диониса.
И поможет только слово.
Только рифма. Только кровь.
Хлопнув стопку зивании,
старый дед бредёт сквозь море.
Не накатит, не наступит
злое бремя сентября.
Пусть утешится Мария.
Пусть ощиплет это горе.
Сварит и утопит в супе.
Зря, сынок мой милый, зря...