ДОРОГА
Из окошка мне видно не много:
Лес и поле, а утром - рассвет.
И бежит через поле дорога,
Ни конца и ни края ей нет.
Где-то там, среди мифов и статуй,
В парке девушка стынет с веслом.
Рядом бронзовый гений усатый -
Бывший вождь, осужденный на слом.
Та скульптура с веслом и поныне
Не уходит из парка в запас,
А вожди у нас нынче иные -
Ходят без генеральских лампас.
И пока не трубили тревогу,
Мне с дорогой вести диалог:
Если к храму она - значит к Богу,
К мавзолею - там свой полубог.
МЫ БОГА ИЩЕМ
Бредем по жизни без особых виз,
Не требуя ни компаса, ни вех.
Мы Бога ищем - значит смотрим вверх,
А Бог на нас, конечно, смотрит вниз.
В своем величии он очень органичен -
Невидим, но присутствует везде.
А человек, бесспорно, ограничен
И слаб, как птенчик в мамкином гнезде.
Но вот мы как-то выбрались из гнезд -
Грешны и святы в переходной фазе,
У Бога одолжив сиянье звезд,
У Дьявола - звериный рык в экстазе.
ЗАТВОРНИК
Я не сторонник муторных идей,
Мне ближе лень или мотив влюбиться,
Или отгородиться от людей,
Тем самым от себя отгородиться.
Да, я затворник, но в моем окне,
Как в зеркале, мелькает отражение
Бессмыслицы, сгорающей в огне,
И мысли, пребывающей в движении.
А где-то раб закатывает пир
И океаны истекают в лужу,
И в адской тьме потусторонний мир
Рвет цепи, чтобы выбраться наружу.
ПУСТЫНЯ
Последний цветок в той пустыне зачах.
Льет с неба отравленный дождь.
И требует крови бессмертный Аллах,
И просит оружия вождь.
И виселицы веселятся в ночи,
И танков сгорают останки,
И нету пощады - кричи не кричи,
Жизнь стоит, как старые тапки.
Убийство давно там считают за труд,
Пустыня не верит судьбе,
И мирного дня неопознанный труп
Висит на фонарном столбе.
МИГ И ВЕЧНОСТЬ
Как представить бесконечность мира -
В образе восьмерки на боку
Или грез бухарского эмира
После доз хмельного табаку?
Ощутить сознаньем бесконечность
Нам по воле свыше не дано.
Разве кто отважится про вечность
Снять документальное кино?
Сколько скрыто тайн в бездонном мире!
Миг и вечность на часах моих.
Ходиков настенных чудо-гири
Движут время.
Время движет их.
Все вокруг устроено условно:
По земле мы ходим, но - летим
В космосе с планетой нашей, словно
Миг и вечность примирить хотим.
ГЛАЗА В ГЛАЗА
Нас за пределы Мирозданья тянет -
Глядим мы на Венеру и на Марс,
Не ведая, что инопланетяне
Глаза в глаза глядят на нас.
ЛЕТЯТ МИРЫ
Как распознать, где временность, где вечность?
Там - зверя вой, тут - музыкальный звук.
Кто дарит человечеству беспечность,
При этом оставляя ловкость рук?
Летят миры в пространстве вечной ночи,
Следов не оставляя и улик.
Космической орбиты многоточье
Создателя не приближает Лик.
ЧЕРЕЗ ТЫСЯЧУ ЛЕТ
Может быть, через тысячу лет
В неземной заповедной тиши
Я увижу движенье планет
И услышу дыханье души.
И смогу посреди пустоты,
На пороге космических снов
Угадать: там, где я, там и ты -
В лабиринтах далеких миров.
ДУША МОЯ ПРЕОДОЛЕЕТ СТРАХ
Душа моя преодолеет страх
И в некий день, далекий от веселья,
Жилье отыщет в квантовых мирах
И с кем-нибудь отметит новоселье.
Настанет не богатый и не бедный
Безликий век в осколках бытия,
Душа моя уснет над звездной бездной,
Где Богом обозначены края.
ТОТ ДОМ
Быть может, не вспомним мы,
А вспомним - без лишних слов
Тот дом посреди зимы,
Что был обречен на слом.
И веяло забытьем
От брошенных кем-то стен,
И ссорами, и нытьем,
И сором банальных тем.
Тот дом посреди зимы
Был черен, и это знак
Пришествия князя Тьмы
В нарушенный полумрак.
ЛУННЫЙ ЭТЮД
Ночь.
Москва.
Окраинная местность.
В окнах свет погашен.
Тишина.
И плывет куда-то в неизвестность
Бледная холодная луна.
Провожая девушку до дома,
Не предугадал я наперед:
Золотой петух царя Додона
В эту ночь под утро запоет.
Над Кузьминками клубится туча
И другая движется за ней,
Словно в небе всадники летучие
Погоняют вороных коней.
Ангелы в одеждах цвета ночи
Мчатся, исчезая в вышине.
Путь их на Луну куда короче,
Чем домой пешком добраться мне.
МОЛИТВА
Стоит на горке церковь старая,
Вокзал невдалеке.
Бредет паломница усталая
В коричневом платке.
Во храм заходит осторожно,
Крестясь на образа.
Глядят смущенно и тревожно
Библейские глаза.
Легли сиреневые тени
У царских врат,
И тихо льется песнопенье
С молитвой в лад.
А на кресте Христос распятый,
Свечей огни.
И шепчут губы: Боже Святый,
Спаси и сохрани...
ПО ТУ СТОРОНУ
Освободив пространство от себя,
В антипространство плавно переходим.
Тот, кто любил, засохнет не любя,
Кто был угоден, станет неугоден.
Там может с Данте свидеться Дантес
И Македонский повстречаться с Невским.
А, впрочем, в санатории небес
Такая скука - поругаться не с кем.
Да кто ж там был, кто знанием богат -
Ведь лишь на вход открыты двери рая?..
Оставь фантом языческим богам
И не витийствуй, за грехи сгорая.
А ОСТАЛЬНОЕ - СУЕТА
Когда Господь своей рукой
Земные тяготы отпустит,
Я вспомню берег над рекой,
Сирени кустик,
Моих любимых голоса,
Родные лики,
Озер глубинные глаза,
Вкус земляники.
А остальное - суета,
Никчемный шорох.
Поймала муху темнота
В тяжелых шторах.
Безжалостно белеет крест
Оконной рамы.
Еще есть в доме много мест
Для новой драмы.
Я Гамлет: быть или не быть...
А хватит духу
Газеткой сложенной прибить
На кухне муху?