XXXIII.
Уже не раз я видел как небесный свод
Зарею ранней гладит горные вершины;
Как солнце с своих царственных высот
Ласкает сочные луга лучами золотыми.
Затем как вереницы непроглядных туч,
Скрывает лик небесный плотной пеленою
И к западу плывет угасший солнца луч,
Похищенным незримой синевою.
Вот так и я однажды утренним лучом,
Был озарен во всем его великолепье;
Увы, но я не долго был им освещен
И через час исчез в непроницаемой завесе.
Но туче мрачной я готов простить;
Ведь даже солнце в пятнах, что там говорить.
XXXIII.
Full many a glorious morning have I seen
Flatter the mountain tops with sovereign eye,
Kissing with golden face the meadows green,
Gilding pale streams with heavenly alchemy;
Anon permit the basest clouds to ride
With ugly rack on his celestial face,
And from the forlorn world his visage hide,
Stealing unseen to west with this disgrace:
Even so my sun one early morn did shine,
With all triumphant splendour on my brow;
But out, alack, he was but one hour mine,
The region cloud hath mask'd him from me now.
Yet him for this my love no whit disdaineth;
Suns of the world may stain when heaven's sun staineth.