Стеряным хомутом пасется вечор
Млечущей ночке, вручает дозор,
От паперти и до предтечи,
Как инок горбился в далечи…
Ночь, словно страдает отдышкой,
ломает неистовый твист.
Ну, как ты? Как? Щекою пышкой,
увеличиваю динамики свист…
Туда-сюда - шальные ветра,
дурманят стонами с утра,
и, как всегда, по нотам;
крик тишины: – Да кто там?
– Товарка вьюга, треплет космы сосен
даруя синеву седин –
их до весны наряд не сносен,
и поцелуем мной един…
Высей заоблачных донцы
тянутся к маковке звонницы,
нежен и тонок её голосок
профилем месяца под поясок,
Лиловым перелеском окаймлена,
перелётным пташкам – мечтами княжна,
босоногой монашкой папертью и легла
у херувима одолжив два крыла...