Временщики на этом свете,
И наше тело и душа.
Лишь на неизведанном портрете,
Есть некая схожесть наверняка.
То ли есть наше отражение,
Либо есть призрак издалека.
То ли то самое явление,
Что нас пугает без конца.
Явление вечности витает,
Явление израненных сердец.
Ну а над ними восседает,
Небесный Владыка и Творец.
Ну а над ними проплывают,
Минувшие пожалуй дни.
Плоды печали пожинают,
И скорбь истерзанной земли.
И не дают пожалуй слово,
Что-то наверное сказать.
Ну и как будто бы по новой,
Приходится снова объяснять.
Что мы действительно скучаем,
Что слёзы омывают нас.
И своё время представляем,
Дабы узнали каждый раз.
Свою беспомощность, разлуку,
И безысходность иногда.
И ощутить ту самую муку,
Горечь изведанного дня.
Однако вовсе не вернётся,
То испытание судьбы.
Ну а порою улыбнётся,
Знакомый лик из тишины.
Которого не забываем,
Пока, что на земле мы есть.
И с ним в молчании пребываем,
Ждём неизведанную весть.
Быть чудо некое случится,
Воскреснут снова имена.
Но вдруг настоящее стучится,
И шепчет видимо пора.
Пора наверное простится,
И далее пока идти.
К тому же и перекрестится,
С петель сорвать сами замки.
Дабы открытыми остались,
От вечности сии врата.
И никогда не закрывались,
Не ждали гостя издалека.
А мы лиши только коротали,
Отпущенные свыше дни.
Молитву без конца читали,
Об упокоении души.
Временщики мы да и только,
Уставшие совсем глаза.
А на открытом перекрёстке,
Уже чужая сторона.