Когда завершилось бегство по городам,
засохли все алые лужи, а почва зашила раны,
он молча заходит в бар под названием «Никогда»,
и смотрит в него, как глядят в глубину экранную.
У бармена пальцы в комочках сырой земли,
и что-то под стойкой тихонечко так скребётся.
В углу тёмном, дальнем эльфийские короли,
зачем-то ругаются с пьяным в дрова утопцем.
Какой-то тип в белом всё ноет: пропал отчёт.
Да с кем мы работаем, а? Как достали люди!
Кивает со скукой ему молчаливый чёрт,
гоняя когтями последнюю чипсину вдоль по блюду.
Суккуб в алом платье потягивает вино.
Горланя кричалки, в бар входят людские боги.
Коллонки над стойкой харкаются тишиной,
под ними лежит том
«основы эсхатологии».
Какой-то упырь пытается сипло петь.
Две ведьмы за тридцать потягивают коктейли.
Он смотрит и думает: что теперь?
Но только в вопросах нет смысла на самом деле.
Он просит у бармена только стакан с водой,
садится и ждёт,
как тычок в спину ждут у края.
Он знает прекрасно, что он больше не живой,
но это почти ничего, в общем, не меняет.