Рубашек всех не заштопаешь.
Носков – не перестираешь.
Идти вслед за ним его тропками
Маршрутом блажного трамвая?
На всех пирожков не настряпаешь.
Борщей на всех не наваришь.
Кем быть: то ли рваною тряпкою,
То ли тюнингованной тварью?
Свою отдавать непрожитую
Жизнёвку за грош благодарности?
Их жизнями дирижировать,
И каждой, как сингулярною!
И с каждым, словно с единственным,
Первым-последним, особенным,
Труху прикрывая листьями,
А слякоть трамбуя сугробами!
Чернила зелёнкой замазывать,
Тире подменяя точками,
Ведь всё обернётся сказкою,
Ведь всё обязательно кончится!
Прорехи штриховкой заполнятся,
Гортань заузлится спазмами;
Когда всё вернётся сторицей,
Булыжники станут алмазами!
Все собраны капли жизницы,
Все выпиты, дно облизано.
Пусть слёзы фонтанными брызгами,
Словно у той, в телевизоре,
Тысячи серий проплакавшей,
Но в тысяче первой серии
Фанфары всё же зазвякали,
И кровь пробила артерию.
Когда у него всё кончится,
Моё всё только начнётся,
И звуки вновь будут звонкими
На днище пустого колодца.
Я две проживу с дикой жадностью!
Пусть это покажется странным:
Я знаю, что всё наладится,
Как только его не станет.