Дед Матвей отмечал осенины,
Угощеньем заставил весь стол.
Поллитровку с наливкой чин-чином,
Огурцы и другой разносол.
Миску выставил он с запашистым,
Золотистым тягучим медком.
Чай заваривал ягодным, чистым,
Чуть примятым вишнёвым листком.
Горсть шиповника сыпнул он щедро,
Самовар бушевал и пыхтел.
А помощником в деле усердным
Был внучонок, весёлый пострел.
Говорил дед :"Пора золотая,
Осень всем подвела свой итог.
В закромах под завязку, до края
Есть пшеничка, картошка, горох..".
И довольный, отведав наливки,
Крякнул басом довольно густым,
Потрепал он мальца по загривку
И запел про журавушек клин.
Пел о птицах с душевным надрывом,
С бесконечной печалью, тоской.
Словно сам с растянувшимся клином
В край летел безвозвратно чужой.
На прощанье, обняв старикана,
Я сказала ему :"Не грусти,
Переждём и дожди, и бураны,
Только ты умирать погоди".