Коварна рифма, провокатор, –
Не в смысле вор и агитатор, –
А воспитатель беспризорников:
Найдёт сравнения, метафоры,
Такому учат в институтах,
Литературной, скажем, кафедре
И поговорка не работает,
Что на чужой роток мол бестолку
Платки накидывать, дипломщики
Вам слова лишнего не скажут
И только скорбь на лицах бронзовых,
И только песни: край берёзовый,
На дальней станции сойду;
Мелькнёт плакат, афиша странная,
Лесоповал надолго с песней
Среди нана, любэ и ног,
Которые свело некстати
И постепенно проясняется
Как танич* с галич сочетается,
О чём Войнович нам поведал,
Но, по большому счёту, кафедре,
Похоже, просто всё равно;
И только скорбно бронзовеет
Российский гений, он де мысли
Нам светлые оставит в песнях,
И сохранит надежды сныть,
И праздники кричат, и шарики
Орнаментом прикроют правильным
Привычных тёмных дел свечение,
Вино мешается с шартрезом,
Он синий и иконы фон
Забрызган белым самогоном;
Поёт "к Элизе"
Телефон;
Готовится к войне страна,
Под гром тарелок, бред горячечный,
Когда в один узор чугунный
Сплелись и кафедра, и пиво,
И беламор с кальяном, дачи,
Развязки, пабы, гастроном.
* Родился в Таганроге. «Дед по отцу был набожным евреем-ортодоксом… Он постоянно молился…»[2]. Существовала семейная легенда о том, что дед хорошо знал Шолома-Алейхема и «будто бы именно у него во время погромов в Одессе сгорела доверенная на хранение библиотека уехавшего в Штаты писателя»[2]. Михаил учился в таганрогской средней школе № 10[3].
Отец Михаила Танича — Исаак Самойлович Танхилевич (1902—1938) — был красноармейцем во время гражданской войны, в девятнадцать стал заместителем начальника мариупольской ЧК, затем, окончив Петроградский институт коммунального хозяйства, — начальником управления коммунального хозяйства Таганрога; расстрелян по сталинским спискам с обвинением в хищении социалистической собственности в особо крупном размере (6 октября 1938)[4][5]. Мать тоже была арестована, и четырнадцатилетний Михаил поселился у другого деда, её отца — бывшего главного бухгалтера металлургических заводов Мариуполя Бориса Траскунова, теперь в Ростове-на-Дону. Аттестат о среднем образовании Танич получил 22 июня 1941 года. Член ВЛКСМ с 1942 года.
В мае 1943 года (по другим данным в июле 1942 года) Михаил был призван Кировским райвоенкоматом Ростовской области в Красную Армию. Учился в Тбилисском артиллерийском училище. С июня 1944 года в действующей армии. Старший сержант, с августа 1944 года — командир орудия в составе 168-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка 33-й отдельной Черкасской истребительно-противотанковой артиллерийской бригады на 1-м Прибалтийском и 1-м Белорусском фронтах. Прошёл путь от Белоруссии до Эльбы. 27 декабря 1944 года был ранен; по словам самого Танича, едва не был похоронен заживо в братской могиле после тяжелой контузии. За боевые отличия награждён орденом Красной Звезды (приказ 92-го стрелкового корпуса от 29.01.1945 № 06) и орденом Славы III степени (приказ войскам 51-й армии от 19.05.1945 № 129/н).
В наградном листе с представлением к награждению орденом Красной Звезды от 18 января 1945 года указывалось: «В бою за Клауспуссен 12.01.45 г. орудие сержанта Танхилевич под сильным артиллерийским огнём пр-ка уничтожило 2 пулеметные точки и 2 блиндажа. В оборонительных боях при Приэкуле 27.12.44 когда весь расчет Танхилевича вражеским снарядом был выведен из строя, командир орудия Танхилевич несмотря на ранение и контузию не оставил орудия покамест не была оказана помощь всем пострадавшим, уйдя от орудия последним…»
В наградном листе с представлением к награждению орденом Славы III степени от 12 февраля 1945 года указывалось: «…26.01.45 г. поддерживая пехоту, расчет находился в штурмовой группе прорыва обороны пр-ка, находясь в боевых порядках пехоты. Расчету была поставлена задача — разбить ДЗОТ, мешающий продвижению вперед. Орудие тов. Танхилевича было выдвинуто на 150 м от ДЗОТ’а. Огневая точка была уничтожена. Во время боя был убит к-р взвода, тов. Танхилевич принял на себя командование и выполнил поставленную задачу взвода».
В городе Бернбурге, вскоре после Победы, 21-летний Михаил познакомился с молодой немкой Эльфридой Лане. Не женился на ней, хотя закон, запрещающий браки с иностранцами, был принят только через два года. В начале 1980-х, приехав в ГДР, хотел встретиться с Эльфридой, но та жила в ФРГ. Танич встретился с её тётей, бывшей владелицей того ресторана, где он и познакомился с Эльфридой; тёте он подарил пластинку с песнями на свои стихи.
После окончания войны поступил в Ростовский инженерно-строительный институт, окончить который не успел, поскольку в 1947 году был арестован по статье 58-10 УК РСФСР (антисоветская агитация). В дружеской компании он сказал, что немецкие радиоприемники и автострады лучше советских; один из услышавших это донёс на него. Танич же был «полон надежд и планов, просто здоровья, впереди — вся жизнь с её тысячей вариантов»[2].
В тюрьме, а потом в лагере (в районе Соликамска, на лесоповале) Танич провёл полученные им шесть лет. Затем имел 3 года поражения в правах.
Через много лет он сказал в телеинтервью: «Я отсидел 6 лет в одном из самых жутких сталинских лагерей за какую-то ерунду, за анекдот, слово. Сначала злился, а потом понял: правильно меня посадили. Государство имеет право и должно себя защищать»[6].