«Понедельник, ты – зараза!» – прочувствованно сказал Цепеш, разлепив веки – вчера с Вомбатом и Ьанькой он надегустировался юридического спирта, настоянного на пыли из Уголовного кодекса.
Бодунище хотело кровищи девственниц и пошалить. Пошалить хотелось даже больше, чем девственниц и кровищи. Но поблизости Пантерки не было, а шалить с Онюшкой Влад стеснялся.
Ниндзёвским прыжком с переворотом Цепеш отодрался от насеста, на котором висел, зацепившись когтями ног, и, взмахнув плащекрыльями, изящно приземлился на пол королевского замка. Впрочем, через секунду он уже страшно ругался, вляпавшись в инсталляцию Коти, заботливо расположенную под насестом. «А нечего было на мой тентакль наступать!» – гласила надпись ниже инсталляции.
Мученически вздохнув, Влад отряхнул ногу, наступил на чью-то небрежно брошенную ляшку, поюрисписил в кадку с любимым кактусом Пантерки и облегченно застегнул ширинку плаща.
Мимо сомнамбулически прошлёпал Тиша – как обычно, что-то подозревая и нечаянно нещадно матерясь.
- Попа! – громко сказал Влад. Эхо гулко прокатилось по замку. Дрогнуло пламя на свечах, на шпиле донжона раскаркались вороны, на кухне с шипением прокисло молоко, специально налитое для Коти.
- Тяжёлый случай, – пробормотал Цепеш, когда на Замок снова рухнула тишина. «Дроу, голенькие, бегут за тобой, клац-клац!» – прошептал он на ухо спящему Эльфу, но тот только счастливо заулыбался во сне, причмокивая.
- Округлости! Мягонькие! Шлеп-шлеп! Помять-помять! – озабоченно сказал Влад, наклоняясь к логову Пантерки. «Смешать стакан муки, ложку масла, молотые финики, два пельменя, литр уксуса и двести граммов козьего творога… – сонно донеслось из логова. – Аыыыыыыххх… Ням…»
- Юлкааааа! Фенёооооооок! Шмеееееелллллль!!! – в панике заорал Влад. Вокруг взметнулась пыль, искрясь в лучах лунного света. И бессильно осела на выщербленных плитах пола.
- Вот вы сволочи все… – пробурчал Влад. – Ещё ж только четыре часа утра!
И полез опять прикрепляться когтями к насесту.