В Питере мы - сироты,
сыростью кутаем плечи.
Бледным ночным сиропом
Питер бессонницу лечит,
серым потертым фетром
кроет мосты и крыши.
На Боровой конфетный
ветер в лицо брызжет.
Cто тридцать три, под аркой
темень на Лиговке - боже...
Мир тот немыслимо яркий
будем оплакивать позже.
Cтанет цепочкой из иксов
то, что судьбой казалось:
эти усмешки сфинксов,
этот свинец вокзалов...
Осень на лицах прохожих,
боль непрощенных историй,
питерский холод - под кожей:
нам не согреться - и, может,
больше не сто'ит...