Напою тебе врань, как глазеют с карнизов химеры,
а небесная твердь -- как топаз, но стократ голубей,
на панелях -- рельефы святых в экзальтации веры,
на брусчатке и скатах -- гурлящая смесь голубей.
Ряд акаций, коленки, флип-флоп, кофе -- два за монету,
нежно-вкрадчивый шмель, опыляющий розу в цвету...
Здесь нисходит на всех неприличное личное лето --
даже статуи преют в своем статуарном поту.
У прохладных фонтанов, где воздух подернут туманом,
где шуршит легких капель капель и гуляет народ,
мы услышим как издалека разухабисто-пьяный
перламутровый аккордеон нарезает фокстрот.
Я не верю, что Бог не провидел для нас города,
выздоравливай, свет мой, и разом поедем туда.