Не жестоко ли
Рифмовать шероховатость
Твоей кожи
Оттенок отчаяния в соцветии
Твоих глаз
И
Едва уловимый аромат боли
От прикрытых
Летопадом долгих дней
Останков
Уже безымянных
Разочарований?
Возможно ли
Говорить об этом
Спокойно
Как о чём-то
Поддающемся счислению
Оправданию
И
Самое главное
Прощению
Тому единственному Прощению
Ради которого
Я всё ещё живу?