* * *
Средь дикой заросли лесов
Под силой проливных дождей
Приоткрывался недр земли засов
И чаша образовывалась в ней
Водой наполненная до краёв
Здесь радость местной детворе
Из босоногих и отчаянных мальцов…
Смех, брызги, грязь и ил
Восторги, крики:
«Посмотрите! Я плыву!»
И никому не важно, кто как плыл,
(На самом деле – пузом и по дну)
Лишь к вечеру брели домой
Счастливые, довольные собой…
… И расправляя пружинную кровать,
Уж плохо слышали,
За что ругала мать…
* * *
У края леса выросла сторожка:
Полы из шпал, пропитанных смолой
Топчан с бесстрашными клопами
И чурка, вместо табуретки,
с пилорамы…
Дежурство несла мама:
Днем одна, а ночью с папой…
(Даже вдвоём в мохнатых лапах
тайги сибирской было жутко…)
Нам, дочерям, бывать
всем доводилось там:
Помыть полы, набрав воды
из местной лужи,
И охранять объект, пока у мамы ужин
Возле избушки, на полянке,
слепило солнце…
В его лучах купались жарки,
словно огоньки,
И мы плели из них венки…
* * *
Ситцевое платьишко «татьянкой»
в разноцветных фантиках шуршит,
каждый фантик ниткою пришит…
Платье не наряд, оно – изнанка,
а костюм «конфетка» – фаворит.
Целый год бумажки собирала,
пальчиком
и в книжках выпрямляла,
сохраняя их блестящий вид.
С замираньем сердца пришивала,
Затаив дыханье примеряла…
И костюм
на новогодний вечер
сшит!