СТАРИК
Каков бы ни был твой язык —
богат ли, беден или болен —
тебе спасенья нет и воли,
лаская, лотушать свой крик —
чужой, идёшь на звук. Привык —
молчи, и даст тебе господь
не мир, но тихий свет из-под
того, чего теперь уж нет.
Пространства и любви поэт,
ты как бы спишь, идя во сне
толпой разноязыких лет,
но просыпаешься — один,
все на полях. Дыши, един
от сердца своего до ртов
чудовищного, в сто голов,
ревущего ничто. Старик,
когда ты мой услышишь крик —
столь тих, что слышен еле-еле —
веди меня на мой язык,
дыхающий из колыбели.
_____________________________________
СТАРИК (Р. М. Рильке)
Все на полях: избушка уж привык
к этому одиночеству, дыхает
и лаская, как няня, лотушает
плачущего ребенка тихий крик.
На печке, как бы спал, лежал старик,
думал о том, чего теперь уж нет,—
и говорил бы, был бы как поэт.
Но он молчит; даст мир ему господь.
И между сердца своего и рот
пространство, море... уж темнеет кровь
и милая, красавица любовь
идет в груди больш'тысячи годов
и не нашла себе губы,— и вновь
она узнала, что спасенья нет,
что бедная толпа усталых слов,
чужая, мимо проходила в свет.