И полились словесные потоки,
Рождающие холод… Каждый круг
Очерченный пареньем девы в вальсе
В озноб вводил. Стоящие вокруг
Как будто бы того не замечали,
Они ведь сами были холодны
И из касаний рук самой девицы
Вбирали ощущенье теплоты.
А музыка играла и играла…
Уже хотелось и передохнуть.
Неискренность речей определялась.
Никто не мог храм с девой обмануть.
Стараясь быть участливой с партнёром,
Притом, что лик сокрылся под фатой,
Молчавшая хранила обещанье.
Улыбка была радужной мечтой.
В момент, когда подкашивались ноги,
Её от пола кто-то оторвал,
Взял на руки и произнёс: «Как долго
Я этого момента ожидал.
Прильни к груди моей. Биенье сердца
Попробует тебя чуть усыпить,
А нежность моих чувственных объятий
Сумеет ненадолго оградить
От этой суеты… Ты дорога мне.
Твой лик надёжно спрятан под фатой,
Чтоб не пугать, но ты, ведь стала краше
И сердцем и отзывчивой душой.
Пусть то, что мне понравилось когда-то,
Как дивное видение ушло.
В сравненье с тем, какой теперь ты стала,
Поверь мне, то не значит ничего.
И если ты при всех услышать хочешь
Слова о моей искренней любви,
То это долгожданное признанье
С венцом, что мной обещан был, прими».
Волшебный круг закончился,
И дева была уже поставлена на пол.
Но тот, кто танцевал сейчас с ней, тут же,
В сторонку, как другие не ушёл.
Он ждал… И не напрасно…
В зале стало невероятно ласково тепло.
Молчавшая вслух слова не сказала,
А нежно взяла за руку его,
И так к нему прильнула, что сомнений
Кого любила, не могло и быть.
Она горящим взглядом говорила,
Что только с ним готова жизнь прожить.
Свет вновь погас и снова возродился.
Исчезли маски с лиц стоящих тут.
Они войти в центр зала поспешили,
Боясь, что в зазеркалье попадут.
И в самом деле, чудо совершилось.
Действительно восстали зеркала,
В которых достоверно отразилась
Огромная молчащая толпа.