Не бойтесь, не бойтесь,
не всех трубачей замело.
Вставайте и пойте
любым неудачам назло.
Г.Поженян
Родился 20 сентября 1922г. в Харькове. Поэт-фронтовик, писатель, дважды лауреат Государственной премии России, автор киносценариев. Участник Великой Отечественной войны.
Отец - Михаил Арамович Поженян, армянин, один из основателей Харьковского Тракторного завода. Мать - еврейка.
Окончил Харьковскую среднюю школу №6, служил на Черноморском флоте.
Воевал в особом диверсионном отряде (взрывал мосты). После одной из операций считался погибшим. Отличался отчаянной храбростью, был представлен к званию Героя Советского Союза. Но однажды во время десанта выбросил за борт политработника - и награду отменили.
Писать стихи начал на войне. Награждён медалями: "За оборону Одессы", "За оборону Севастополя", "За оборону Кавказа", орденом Отечественной войны 1-й степени, двумя орденами Красного Знамени.
Окончил Литературный институт, откуда его дважды исключали - за поддержку опальных поэтов. Первый сборник "Ветер с моря" выпустил в 1955г.
На стихи Поженяна написано более 60-ти песен, авторы: Андрей Петров,Эшпай,Саульский, Колмановский, Баснер, режиссёр Пётр Тодоровский, Е.Стихин.
Исполняли песни звёзды эстрады Кобзон, Кристалинская, Лещенко, Магомаев, Хиль, Анофриев, Камбурова, Градский, Леонтьев, Ободзинский.
Те, что мне помнятся:
"Два берега" (Ночь была с ливнями...)
"Маки" (На Федюнинских холмах - тишина..)
"Песня о друге" (Если радость на всех одна...)
Стихи Поженяна отличаются особой исповедальностью, трепетностью, они камерны, ложатся на душу, будто всегда в ней жили, осветляют и возвышают её...
Скончался Григорий Поженян на 84-м году жизни 20 сентября 2005г. в Москве. Похоронен на Переделкинском кладбище.
* * *
Мир забывает тех, кому не повезло.
И если ты промазал на дуэли,
забыл свой кортик на чужой постели,
упал с коня или сломал весло, -
спасенья нет, тебя забудет мир
без вздоха, сожаления и плача.
Свою удачу опроверг кумир.
Таков закон. Да здравствует удача!
* * *
Отчего так мучительно душно
в холода этой жёсткой зимы?
То ли тело душе непослушно.
То ли долго не старимся мы.
И, казалось бы, утро положе,
и не той уже сухости жар,
море стынет быстрее, и всё же
берега уходящие жаль.
Никакого не будет пожара.
Никому я не щит, не броня.
Без меня обойдутся, пожалуй,
и товарищ, и сын, и родня,
И Она оттого, что живая,
дай ей бог, оживится другим…
За хребтами победного мая
без меня - одиночество им.
Жребий мой и суров был, и редок.
Мне дарован солдатский аванс:
не вернувшиеся из разведок,
я живу, чтобы помнить о вас.
* * *
Я с детства ненавидел хор -
согласный строй певцов.
И согласованный напор
отлаженных гребцов.
И общность наклонённых спин.
И общий водопой.
Живу один. Дышу один.
Плачу одной судьбой.
Один пришёл. Один уйду.
Один спою свой гимн.
А яблоки в моём саду
легко отдам другим.
* * *
Не огорчайся, всё пройдёт.
Прошла зима. Пройдёт и это.
И будет так, как будет летом.
На землю яблоко падёт.
Не как цыган из-под полы,
к нам август выкатит арбузы,
початки рыжей кукурузы
утяжелят собой столы.
Раскрасит крылья стрекоза,
лес отомкнёт свои засовы.
И любознательные совы
в жару уснут, открыв глаза.
А лисы, усмиряя дрожь,
откроют заячьи секреты.
Когда ты долго лета ждёшь,
всё будет так, как будет летом.
А если вопреки приметам
до срока кончится сезон,
природа сохранит закон:
хлебам - тока, оленям - гон.
И будет всё, как будет летом.
* * *
- Что вы сказали?
- У меня роман…
- Роман?!
- А что ж…
- Роман, подобный грому?!
- А может, он сродни аэродрому,
с которого уходят на таран.
А может, в полдень вспыхнувший пожар
в бору, звенящем от сухого зноя?
Никто не знает, что это такое.
Но неземной плывёт воздушный шар,
плывёт легко и плавно над паромом,
над колокольней, облаком и громом,
над завистью, неверием, тщетой,
пронизанный щемящей высотой…
Да, у меня роман с моей женой.
И кажутся таинственнее двери,
смешнее и нелепее потери,
когда её дыханье за спиной.
* * *
Лёд взломавшая вода
тяжко рухнула на молы.
Ночь всю ночь варила смолы,
с днём покончив навсегда.
Сосны гнула, в окна дула,
сотрясая валуны,
ошалело била в дюнах
чугунами в чугуны.
А в нетопленном дому,
проникая с крыши в печи,
чей-то голос человечий,
завывая, славил тьму.
…Печи стынут без огня,
церкви старятся без звонниц.
Укрываясь от бессонниц,
сны покинули меня.
Ночь - длиннее. День - короче.
Дни состарятся в года.
А куда уходят ночи?
Не уходят никуда.
(Отрывок):
Что поздних радостей печаль
и с крутизною спуск опасный,
когда осенний полдень ясный
меня опять уводит вдаль.
Что голых сучьев чернота
и крик вороньими ночами,
когда к утру над кедрачами
опять взметнётся высота...
ПОЭТЫ (отрывок):
Однажды сказал мне норвежский пастух:
- Поэты, как сосны, на скалах растут.
Поэты, как сосны, на скалах растут.
И всё по-иному им видится тут.
И гром, что гнездо в поднебесье обрёл.
И в рокоте грома взлетевший орёл.
Под ними века, и над ними века.
И пропасть у ног, и в бровях облака.
Их смолы, как слёзы, светлы и чисты.
Их слёзы, как смолы, темны и густы.
А корни, нашедшие в камне приют,
лишь каменный сок из расщелины пьют...
* * *
Всё роздано: скрипка, топор и манок;
загривок и шея, наживка и омуль,
лавровый венок и терновый венок,
хвала и хула, вознесенье и омут.
Давно отделилась от суши вода.
Мозг ищет пути отторженья от тела.
Лишь я со скворцом хлопочу неумело
над ранним ручьём, что течёт в никуда…
СЛОВО
И звук не нем. И цвет не безголос.
Но если ложь наказана сурово, -
из вещих ножен выхвачено слово:
ему - назвать. С него и высший спрос.
…Ржавеет золото. Слабеет сталь ножа.
Земной оси смещается основа.
Моря стареют, не стареет слово.
Над ним не властна долгой жизни ржа.
Пусть над поэтом суд неправ и скор.
Пусть мы лишимся зренья, слуха, крова.
Утроба прокричит святое слово,
чтоб складки лбов не прорезала скорбь.
Мети, мети, моей судьбы метель.
Стихам не страшно. Мне прикрыться нечем.
Всё решено. Как не бывает двух смертей,
так, слава богу, нет и двух Отечеств.