В который раз расшибленные лбы,
И Мосек лай в сети многоголосый,
Которые сознанием горды,
Что им билет не нужен до Канноссы,
Обвешавшись иконами, как ель,
Украшенные дождиком и ватой,
Они стучат в незапертую дверь,
И распрямляют в истине горбатых,
В прихожей пыльный вытряхнув мешок,
И сотрясая кулаками Бога,
Втирают мне, что значит "хорошо",
Ну и куда вести должна дорога,
Достав немалый перечень святых,
И особей не очень отдалённых,
Колотят моё мнение под дых,
А мне стоять коленопреклоненным,
По их писулькам нужно целый век,
И лобызать шершавые ладони,
Я раб, овца, но я не человек,
Покойник, что ещё не похоронен,
Товарищи великие жрецы,
Восставшие из прошлого шаманы,
Мне тычут вместо завтрака Псалтырь,
И тысячи различных предписаний,
Инструкций очищения души,
И не в пример законам уголовным,
От церкви Мальчиши-Кибальчиши,
Стращают разум кодексом греховным,
Ты жить и думать больше не моги,
И ты, как всякий гражданин обязан,
Входить с Данте в различные круги,
Чтоб от мирской отгородиться грязи,
Не знаю, я не верю в этот миф,
К деяниям апостолов прохладен,
Мне нужен Бог, но тот, который жив,
А не фантом, что обожает ладан,
Посторонитесь, дайте я пройду,
Мне не подходит тюрем спертый воздух,
Меня не ждут с Вергилием в саду,
Зато радушно встретят в преисподней.