Давайте говорить о чем-нибудь.
Давайте будем сестрие и братие.
Нам застит глаз бессмысленная муть.
Болотная, больная
демократия.
Стремись за МКАД,
там царствуют бобры.
Их мышечный каркас - краса России.
Они честны. И зубы их - резцы.
В их жопах расположены крестцы!
Бобры красивы.
.................................
Бобры хитры. Они порой коварны.
Вот лес. Вот насыпь.
Вот состав товарный.
Грохочет, мчит. Вдруг на путях бревно.
Локомотив летит
в кювет.
За ним вагон угля, пузатые цистерны
с бензином и азотной кислотой.
Армагеддон. Фарсалия.
Погибель всех нужд
и чаяний народного хозяйства.
И бизнеса.
И мутных махинаций.
И вред для окружающей среды.
Всё тлен. И фарш.
Потом инспекция приходит,
два интенданта на дрезине,
один плешив и одноглаз как Один,
их двое, не один, но что с того.
Они электрики. Они в суконных шапках.
Они посланцы
оба в пустоту.
Бобры умны. И не хотят ударить
нам прямо в лоб.
Они пройдут по флангу.
Затопят пойму, подгрызут столбы.
Они вернут подобно бумерангу
всё то, чем отродясь терзались мы.
Экспансии заслон, и враг прогресса,
они спецназ затопленного леса.
.................................
Рассказывал мне егерь Соколов
красавец, как в "Столбцах", под
газировку (в сифон загнали спирт),
про все мирское, и горнее,
и дольнее, про агрохолдинг "Красный луч",
про сенокосы, про косы
беженки-киргизки Наргизы.
Её нашли в лесу. Она успела
подать нам признак жизни, и
истлела на наших округлившихся
глазах. А рядом на
раскисшей бурой глине
был отпечаток плоского хвоста.
Убийцу не искали. Пастушок,
свиной подпасок, пасынок суглинка,
был признан крайним, кто ее
видал во всей фертильности бродячей самки.
Dixi.
Его забили кольями на праздник
святого воздвижения Креста.
Село пьянело. Бабы волокли
своих бухих сожителей подальше
от магазина, мышцы баб бугрились,
их ноги попирали бурозём.
Я там бродил,
и ветви бересклета
не пощадили гладь моих ланит.
Что нужно здесь редактору журнала
"Вопросы мироздания",
зачем он,
природе чуждый,
бродит меж холмами,
пронзатель гланд,
любимец Аонид?
Ночь властвует. Душа полна
Тобою.
Ты был распят.
Но Ты живой. И звезды
над озером мерцают и парят.
Но комаров уж нет.
И люди дремлют. Уснуло всё.
И лишь бобры
не спят.
...................................................
Мы выпили по пятой. Соколов,
опять на тему съехал,
замочив в рассоле свой вислый ус,
и стал в тот миг похожий
на лидера фолк-группы "Песняры".
Он продолжал:
Бобры, как партизаны, пускают
под откосы поезда.
Недавний случай в Ликино-Дулёво.
И в Шатурторфе тоже.
И вообще.
Насилуют подвыпивших крестьянок,
затаскивают в хатки,
до утра
осклизлыми носами тычут в матки...
Во что не верится,
поскольку хер бобра
наврядли ищет от
добра добра.
..............................................
-Нет! Соколов ударил по столу
пудовым кулаком,
-Я видел сам! С района приезжал следак Бурёный.
Шептался он с главой администрации, а после
с попом-расстригой
(вроде не расстрига тот поп,
но ходят слухи), так вот,
их вид был бледен,
поп ушёл в запой...
Следак уехал. Вече разошлось.
Оно по сути и не собиралось.
На хОлмах Грузии лежит
ночная мгла. Уснуло всё.
С трудом уснул Джон Донн.
Уснул Жан Жак.
Уснула проститутка
на Рижской трассе. И блокпост.
И сотовая вышка. И компост.
И лишь бобры, они не спят.
Не спят.
В их дёснах зуд.
Они грызут.
Грызут.