Очи сомкни, представь небоскрёбы, облака, голубоглазое небо ясное
А у меня разруха, смог и тёмные чертоги, кровяные , красные
А на что-то эти пустоты алые все метят
Вот она, круговерть, ассонанс золоченный больше не просветит.
Этот путь мироздания атласный среди густых миражей,
Никогда больше красный факел не вспыхнет, Орфей,
Как Эвридику ты потерял пытливо, несчастно,
Тлен, апатия, все это так тоскливо, так фугасно.
Что со мной случилось, как произошло?
Судьба злосчастная, скажите, как оно взошло!?
Бабочки изнутри кромсают, боги, убивают,
Смотрю на неё, да туманные очи все петляют.
Так ну же, Харон, вези моё нутро!
В подземное, темное царство!
Где, куда мое пропало богатство?
Как случилось? Познакомились вроде недавно,
Но от теплоты уже утопаю, да ну и славно
Пускай этот ручей станет для меня Стиксом!
Стою, не колышАсь, стою астериксом!
Вдохновлен я, Аид, вдохновлен этой арфой,
Не сломит, не убьет меня самый жестокий твой варвар!
Да, ума не дано,
Пишу от души почти мёртвой, а ну, Аид, кто кого!
Готов сражаться я, свет туши, хотя и трус,
Будь рядом, лира моя, умру может даже, да и пусть!
…
И вот стою я в Стиксе по самое колено,
Тишина, сокровенна царства тленного вена…
Мысли накрывают меня все чаще и чаще:
«Может, просто сдамся? Так же намного слаще»
Но в каждый раз вспоминаю её глаза голубые,
Волны речные поднялись, страшно, они будто бы живые
Но стою я дальше, придав страху утех,
Стою, не пройдёт ни капли фальши, вышусь без помех.
И вопль внезапный раздался издалека!
Всколыхнулась, разбудилась тихАя река,
Стикса сточные воды накрывают, о боги, щас захлебнусь
Но нет, я выныриваю, нет, Аид, я не боюсь!
Поднялся стон, души мертвых идут…
Вот он, гром, души моей самопальный салют,
И страх накрывает меня пледом шипастым,
А мертвые все ближе, столько тел угасших…
Вынул меч я из ножен своих, из кожи,
Смотрю на него, боже, как же они похожи.
И перед глазами снова красы её пелена,
Это даёт мне силу, меч, за нами грядёт война…
Меч мой, не подведи меня на этот раз!
Ты ведь тоже вдохновлен ей, для тебя она тоже топаз?
Постой, все резко стихло, угасло, поникло...
«А ну, демоны, честно покажитесь!» - я рьяно крикнул
И грянул бой, жестокий бой, кровавый
В огне пустом, в безумии бравадном,
Лишь в памяти блистают её голубые глаза,
Не давали они опустить меч, он стал как егоза!
Будто оса жалил он врагов поочередно,
Рассекал их тленную плоть, так безбожно,
Рубит с плеча, повсюду клики, ползут гады!
«Вы для меня не палачи! Не точеные пики, мертвых каскады!»
Крики, шум, клекот сабель мертвых лир,
Крови и смерти рьяный, ужасный, рябый пир,
Летит один за другим, все идут под нож,
Устаю, но меня, как слабака, ты не согнёшь!
…
«Ну, привет, герой» - сказал Аид
«Пришел за мной? А разве душа ещё болит?
Вглядись в лица трупов, да смотри внимательней,
Ничего не напоминает? Вглядывайся тщательней…»
И увидел я, разглядел в этих лицах,
Мысли сразу в пепел, дума о гробницах.
«Аид, это что, потемки моей души?» -
Пугливо сказал я – «ну же, Аид, не ври!»
«Верно, мальчик, верно» - сказал тот -
«А теперь пойми, кто тебе безразмерно силы придаёт?
Она важна, так дорога тебе,
Я уж старая драхма, куда уж мне,
Не пойму никогда я этих чувств,
А ты иди, герой, только в путь»
Сейчас вызову Харона, он тебя и отвезёт,
У выхода тебя будет ждать Гермес, с ним да попоёшь,
Я не назначаю тебя бароном, так что давай быстрей,
Останешься мне должен, я дал тебе шанс, ты прям как Орфей.
Не потеряй свою Эвридику, держись, люби её,
Она дает тебе столько крика вдохновения, ух, ёмаё…
Редки такие случаи пущи дара в жизни короткой,
Когда благодаря человеку душу не хлыстают мысли плёткой»
«Да, Аид, ты прав, нравится она безумно мне,
Благодаря ей буду держаться узно хоть на отвесной скале!
Хочу поговорить с ней по сути, да что-то дрейфую,
Ну ладно, еще увидимся, прощаюсь, уже не впустую!»
…
Выплываю из царства, вдалеке знакомый силуэт,
Доспехи полны богатства, грации пленяющий пируэт,
Да, Гермес, ждёт меня, как рад утопающий ему,
Будто он мой отец, все могу сказать, вот посему:
Ну, друг мой, давай поговорим откровенно,
Как там пантеон, все так же вожделенно?
Ну а я таки внизу останусь, а ты летай,
Для меня тут ад, тебе пусть будет рай.
Вот, что странно, Гермес, брат мой,
Мне столько лет, а чувств таких как эти... да хоть водой смой.
Не бывало никогда, я трагично удивлен,
Стрелой демона-купидона канонично я прожжен.
Да, Гермес, есть ты бог красноречия, разумности,
Так награди меня, боец, избавь меня от глупости!
О, Эрмий - идол мой, порой я…
Теряю я разум свой, очи направив на нее, будто бы дитя.
Гермес, Зевс, Посейдон
Дайте мне силы, ведь чувствами я прожжён,
Нет, я не тряпка, не какая-то там лапка,
Но горю я заживо, боги, зато красивая шляпка!
Хочет выпрыгнуть сердце от больших глаз голубых,
Не сгинуть мне больше даже в рядах жестоких, боевых.
Она есть счастья луч даже в подземном Аида царстве,
Чувства так летучи, кабы не сыграли на коварстве...
В любой час, немым, хоть миллиардами бесчетных глаз,
Да все равно будучи слепым, взгляну я на сей топаз.
Та самая, благодаря чей мое стихотворение взошло,
И на душе тепло, тепло…