Вылезая из картонных коробок,
Разбухших от талого снега
Напылённых на асфальт городов
Суеверием кнопок,
Затонувшим ковчегом,
Грибами торчков.
Я увидел, что над всем этим небо -
Чернильная лужа и гвозди,
Забитых в фанеру светил.
Наглотаться плацебо,
Надежда и гроздья
Дорог из могил.
И под тем антроцитовым небом
Исчезают из этого мира
Огоньки в полукружьях стекла.
Вот и всё... Уже пеплом,
Простым пассажиром
Безликая мгла
Поглощает пространство без соли:
Можжевельник в кармане джинсовки,
Штангенциркуль шагов по траве,
Турники и мозоли,
Луну и кроссовки
Подобно сове.
Подорвать мир верлибром петарды,
Оставаться ребёнком на деле...
От всего сохранился лишь цвет
В глубине миокарда.
Циферблат карусели,
Клетчатый плед.
Закрывать за собою все двери,
По ступенькам спускаться под воду,
Конденсатом ночного дождя
Растворясь в атмосфере,
Я скоро промокну
Под шляпкой гвоздя.
По дороге изломанной тенью
Проскользнул я куда-то, где стрелки
Заблудились и встали совсем,
И чужой акварелью
Проступили гляделки
Не наших систем.
И в пустом электрическом звоне -
Безымянной изнанке обоев
Понимаешь, что космос не там
В пережёванной зоне.
Само слово другой,
Неизвестное нам.
На балконе всё кажется проще.
Вот те небо, вот город, вот кружка,
Старый двор, уже тусклый закат,
Можжевельника мощи,
Избушку на клюшку,
Вроде бы рад...
По дороге в изношенных берцах,
Ветер в шею, осенние лужи.
Что-то сталося с нами теперь,
Никуда уж не деться,
Наушники в уши,
Так лучше, поверь.
Возвращаясь по картонным коробкам,
Разбухшим от серого ливня,
По притоптанным в грязь городам,
Ожидаем по пробкам,
Трамваям наивно
Настоящего нам...
А коробка лишь стала теснее,
Синь чернил под рукой бюрократа,
Но ты знаешь, что космос не там
И по тёмной аллее
Ночным конденсатом
По старым следам.