Сижу на качелях,
хочу раскачаться,
да так, чтоб под самое
небо взлететь.
Какая-то странная
тяга смеяться,
в объятиях ночи
теряться и млеть.
И так эфемерны
дневные заботы
под ласковым светом
ночных фонарей.
В дома опускается
дымка дремоты
под шелест листвы
и стучанье ветвей.
И вот не способен
издать я ни звука –
мне страшно нарушить
такой неземной,
как будто сошедший
с созвездий, Оттуда,
почти осязаемый
нежный покой.
Я просто сижу,
оглушён тишиною,
как будто оставшийся
в мире один.
И будто я тоже
стал этим покоем
от пальцев до самых
сознанья глубин.