Защемило сердечко, предчувствуя,
Накатив, как холодной волной,
Неуёмно, безудержно буйствуя,
Так, что мне захотелось домой.
Бездорожье, ухабы да лужицы,
Словно молятся Богу, столбы,
Ни собак, ни коров, даже курицы…
Не идёт и дымок из трубы.
Вот и дом, и навроде бы мамочка,
Опираясь, стоит у крыльца
На когда-то добротную лавочку…
Тяжело ей одной, без отца.
Не поехала в город, упрямая,
Ну а мне как-то всё не с руки:
Позвонить и приехать – вина моя!
Эх, вы, тяжкие наши грехи.!..
Содрогнулся, услышав:«Ах, Ваньша,
Опоздал, мил, совсем на чуток.
На денёчек один бы пораньше –
Умерла мамка Фроська не в срок.
Говорила: дождаться б кровиночку,
А тогда мне и смерть нипочём.
Неужель твоё сердце как льдиночка?
Вот рожай вас таких-то потом!»
Накормив, предложила пристанище,
И смогла так в глаза заглянуть,
Что на сердце поныне, как камище,
Да такой, что уже не свернуть.
На рассвете ушёл я на кладбище,
Где кричал на могиле взахлёб.
На душе беспросветное адище:
Не сумел настоять – не сберёг.
Много женщин таких вот в Россиюшке
С перештопанной, горькой судьбой,
Сильных духом, как мать Ефросиньюшка,
Что пожертвовать могут собой.
23.09.2019