Вера - очки и шоры,
Вера двигает горы,
Я - человек, не гора.
Вера мне не сестра.
Видел я камень серый,
Стёртый трепетом губ.
Мёртвого будит вера.
Я - человек, не труп.
Так писал Илья Эренбург в своём стихотворении "Верность". И хоть написано оно спустя пять лет после смерти Сталина, позволю себе небольшое историческое допущение.
Собрал "вождь народов" "инженеров человеческих душ". Посасывает свою знаменитую трубку и смотрит с большевистским прищуром на собравшихся. И тут взгляд его останавливается на Илье Григорьевиче.
- Вот вы, товарищ Эренбург писали "вере не верю я"?
- Писал, Иосиф Виссарионович! - поднимается со своего места побледневший поэт.
- А в окончательное торжество марксизма-ленинизма верите?
- Конечно верю, товарищ Сталин!
- Вот и правильно, - усмехнётся вождь. - А тот, кто не верит, запросто из человека может стать трупом.