Я ушла бы из жизни, если бы только могла,
Легла бы на рельсы под поезд, особо себя не щадя.
Потом никто не расскажет, что очень плохо жила,
Про мертвых никто не трезвонит, даже если шутя.
Только хорошее, либо больше ничто не тверди,
Люди не знают, как сложно жизнь возвращать на круги.
Прятать себя от себя же, затаптывать это в грязи,
Думая, что никогда никто не сумеет найти.
Алкоголь, сигареты, не очень продуманный секс,
Да, я, тогда не подумав решила лечь в ту «постель».
А потом забежав на душевный судебный процесс,
Думала, лучше б вместо сего купила себе акварель.
А люди считают, что с этим заканчивать очень легко,
Просто берешь и бросаешь, как камень на сраное дно.
Но если мозг убеждаешь, что это всё «хорошо»,
То даже на вид передоза тебе давно всё равно.
Такое бывает с другими, но только не будет со мной,
И каждый раз убеждаешь, что ты-то точно другой.
А в этот раз обязательно чувствую меру спиной,
После себя проклинаешь, что был в могиле ногой.
И даже когда ты меняешь свою унылую жизнь,
Кто-то тебе не поверит, думая, что ты ****ишь.
А я каждый раз опасаюсь, что в двери как-то стучась,
Скажут: «А я тебя помню. Хорошая жизнь началась?».
А с мертвыми действует правило, хорошее или ничто,
Труп никто не пинает, если лежит под плитой.
Я бы давно легла в черном и стильном пальто,
Только мне нужно вернуться вечером в девять домой.