Это было в какой-то книге Рэя Бредберри, не помню названия. Небольшой американский городок, в котором живут только люди, связанные с угасающим теперь Голливудом. Жизнь там проходит, в основном, по ночам. Работают подсвеченные фонарями магазины, кинотеатр, тир, клубы может быть какие-то. Город с длинной полночной историей, "пропадающая под воду Венеция". Там и канал есть небольшой, с уходящими вглубь воды столбами света от фонарей; с водою, чавкающей о гранитные парапеты. Я могу здесь переврать текст Рэя Брэдберри, повесть которого я читала давно: помнится теперь не сама повесть, а трёхмерные картинки в сознании, которые я видела при чтении; в которых я сама участвовала как одна из малоприметных жительниц городка. Главное в городке не люди, полутени прошлого, главное в городке - ночь, сияние фонарей, Голливуд. Жители живут как будто под некую медитативную музыку прошлого.
Ночь. Улица. Фонарь. Аптека.
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи ещё хоть четверть века -
Всё будет так. Исхода нет.
Ал.Блок
Но исход есть; он в круговороте полночной, фонарями подсвеченной жизни; он в том, что я сомнамбулически бреду там мимо небольшого канала, и что-то мне снится наяву - тени, призраки - ненавязчивая музыка.
В болгарском элитном городке для приезжих "Трэйшн Клиффс" тоже была ночь. Наша семья купила себе в этом городке апартаменты - трёхкомнатную квартиру на втором этаже, с балконом; с балкона вид на ярко-голубой бассейн внизу, на терракотовые кирпичные крыши других коттеджей, на море за этими крышами. По ночам с балкона не видно ничего, только там, далеко в море на горизонте, огоньки судов на рейде, да ритмичные алые проблески маяка. Можно сидеть ночью на балконе в кресле, курить, видеть собеседника, очертания которого постепенно скрадывает тьма; и уже нельзя играть в карты тут же на столике, потому что из-за ночной темноты не видно значений карт; и можно слушать шуршащий звук веером разбрызгиваемой по газонам воды. Там на газонах растут удивительные растения - высокие, в пол-роста взрослого человека, мощные стебли, обсыпанные громадными белыми цветами; иностранные клёны с умилительно, избыточно резными листьями.
В Трэйшн-Клиффс проживали как постоянные жители, так и отдыхающие, которые снимали апартаменты вроде наших на неделю или на две. Эти отдыхающие, не теряя своего краткого времени отдыха, купались, по ночному холоду, в бассейнах тоже и по ночам; так что слышен тебе с балкона пьяный говор и гогот с лежаков у бассейна под окнами; слышны тебе шумные всплески разом ухающих в воду бассейна тел. Заходишь в свой коттедж уже по темноте, прикладываешь к красному огоньку замка электрический ключ-карточку, огонёк уютно подмигивает теперь уже зелёным, и дверь открывается. Проходишь, в кроссовках, в джинсах, в ветровке на майку в свои апартаменты, кроссовки снимаешь у двери, куртку вешаешь, идёшь на балкон - курить, слушать приглушённые разговоры и шаги там внизу, думать, с маяком далёким перемигиваться.
По телевизору, канал ТВ3, всё идут какие-то уютные, отдающие Хичкоком ужасы. У Хичкока в одном фильме, аферисты возвращаются в свой полужилой дом, он уютно их принимает. Снимают парики и грим, шаркают туфлями по лестнице, ощущение такое, как будто только что вернулись с рок-концерта, и ещё не развеялась эта энергетика большой, сплочённой массы людей, этих софитов, этой ритмической музыки.
Там, у тебя в апартаментах, в большом телевизоре-кинотеатре, вода заливает подводную лодку, и парень, чем-то похожий на твоего младшего брата, собственника апартаментов, говорит на видео своё последнее послание человечеству. Бравируя, парень сообщает, что в своём последнем слове он желает научить публику, как правильно готовить омлет. Так-то и так-то его готовить - это ересь вероучительная; правильный омлет готовят одним-единственным образом (и парень подробно излагает, как его готовят). Сидишь на диване перед телевизором-кинотеатром, включив верхний свет не на полную яркость; вышиваешь мелким крестом зимний вид города Вены.
По какому-то делу тебе следует в 11 ночи встретиться с твоим водителем по имени Милен. Сообщение между Трэйшн-Клиффс и остальной Болгарией только через автомобильную трассу; и, так как ни ты сама, ни твоя бабушка, с которой вы живёте лето в апартаментах, машину не водите - у вас есть водитель, который за определённую плату доставляет, куда скажете. Кроме того, что Милен возит вас и таких как вы отдыхающих, он ещё привозит утром в Трэйшн продавцов в местный продуктовый магазинчик, в котором всё втридорога, а вечером этих продавцов увозит обратно в место их проживания - недальний городок Каварну. Вот вы с бабушкой и договорились встретиться с Миленом, когда он будет ехать по дороге к этому магазинчику, чтобы забрать продавцов. Что-то вам с Миленом требуется друг другу передать. Может быть, надо взять у Милена капсулы для кофемашины, которыми он, чаще вас бывая в Каварне в большом популярном дешёвом продуктовом магазине, исправно вас снабжает.
Вы с бабушкой выключаете телевизор-кинотеатр, закрываете дверь на балкон, и, облачившись в кроссовки и кеды, спускаетесь вниз - там ещё цветы эти громадные белые растут прямо напротив двери в коттедж; по ночному времени у них закрыты соцветия. Асфальтовая дорожка между коттеджей ведёт то в гору, то под гору, вых'одите на магистральную дорогу через Трэйшн, упирающуюся в ворота с будкой охраны и там за воротами ведущей дальше по направлению к Каварне. По этой дороге проедет Милен.
Минут через десять Милен, точно, едет. Оставнавливается, завидев вас. Передаёт кофейные капсулы; вы с бабушкой рассчитываетесь за них болгарскими деньгами.
Возвращаетесь в апартаменты. По телевизору идёт "Клуб Комедиантов", и поёт под гитару Качан.
И снова светят огнями суда на рейде, их видно с полночного балкона. И приедет через несколько дней Милен; и так жизнь - полночная, странная, сюрная, как будто овеянная ритмами рок-концерта - будет для нас с бабушкой продолжаться в Трэйшне.
26-09-2019