Осенний лес, шумят нагие древки.
Под ними листья золотом горят.
Берёзы, словно ветреные девки,
Теряют свой чарующий наряд.
Уже ручьи покрылись тонким льдом.
От журавлей не прячутся лягушки.
А земляки, где был наш общий дом,
Тревожно спят, как гость на раскладушке.
Им снится Гамлет, быть или не быть,
Чтоб снова встретить утро на рассвете.
Из прошлого протянутая нить
Сплела непредсказуемые сети.
Хоть в них нет места славе и почёту,
Они от нас не делись никуда.
Готовы мы, по Гамбургскому счёту,
Ответить за минувшие года.
Где Вы сегодня, господа и дамы,
Куда послал Вас разум или бог?
Опять Шолом-Алейхемские драмы
Прошедшего столетия итог.
В каком краю сегодня Ваши дети?
На глобусе земли, куда не ткни.
Мы просим одного на этом свете,
Чтоб только были счастливы они.
Мы все, как дети лейтенанта Шмидта,
Но в роли состоявшихся Емель,
И наше счастье, всё-таки, зарыто,
В который раз за тридевять земель!
Страна, как птица, вырвалась из клетки,
Товарищей сменили господа.
Но, если рубят лес, народ, как щепки,
Летит, по зову сердца, кто куда!
Оставив навсегда средневековье,
Поднялся в небо журавлиный клин.
Мы пили, расставаясь, за здоровье,
За Тель-Авив, Нью-Йорк и за Берлин!
Ведь мы, как дети бывших заключённых,
Преподнесли Америке сюрприз,
Послав в подарок тысячи учёных
За некогда полученный Ленд Лиз!
И поминаем добрыми словами,
Как мужества достойного урок,
Тех, кто оставшись молодыми львами,
Спасая нас, себя не уберёг.
Скучает в Шереметьево таможня.
Не каемся, и скажем от души,
На всё, как говорится, воля божья,
У жизни все дороги хороши!
Хотя нас разделяют континенты,
Но мы одна семья, как ни божись,
И дай нам бог, в любом конце планеты,
Не раз добром припомнить нашу жизнь.
Приходит отзвук Родины далёкой
И в наши зарубежные дома,
Когда «..Реве та стогне Днiпр широкий..»,
В душе «...Горами хвилю пiдiйма…».