Пролог.
"Налей, камрад, или краёв не видишь?
Сей монолог про гребаную жизнь...
Я мог бы рассказать тебе на идиш,
какие под Ришоном миражи;
с татарином - на ломаном татарском
/Казань не брал, но кушал бешбармак/
и, даже по-вороньи смог бы каркать,
поскольку в птичьем языке мастак.
На русском, брат, с челябинским акцентом
поведаю тебе, как на духу,
что за судьбу свою не дам ни цента,
но точно знаю, кто конкретно "ху".
Плесни вторую, доставай опята
/грибочки в маринаде - просто шик!/
и не подумай, что твой кореш спятил -
я просто врать не очень-то привык".
Часть I. Штопаные штаны.
"Ты как ни маскируйся, лопоухий,
но один хрен, прорежется нутро
и деда Вани, и его старухи,
что щурилась на внучека хитро.
К чему я? Все мы выросли из детства,
из латаных штанов, из мелких краж
и, как ни пыжся, никуда не деться
от кровушки дурной своих папаш.
Не задавай мне долбаных вопросов:
"Пошто сентиментален, грустен, слаб,
и не выносишь дыма папиросы,
а также плача незнакомых баб?"
Не я один, кому-то втрое жёстче
досталось по мозгам и по хребту,
но мы воспринимали тему проще
и больше нажимали на лапту.
О лучшей доле не мечталось даже,
лишь вырасти хотелось поскорей,
чтоб утлый быт и пьяные пассажи
исчезли, аж за тридевять морей.
Иному детство - парк аттракционов,
подарки и наскучивший рояль;
нам с мамкою ночные моционы,
а чтоб согреться - бабушкина шаль.
Не жалуюсь, на Солнце тоже пятна,
а вон как светит... трудности, мой друг,
ты перетерпишь, и эффект обратный
даёт преодоление всех мук.
Вопрос: что выйдет в жизни с этим "перцем",
когда система нервная в @авно,
но бьётся гулко искреннее сердце
и счёт удач и горестей - "равно".
Не тормози, приятель, дно бутыли
ещё не скоро, и прямая речь
течёт, пока горилка не остыла...
слова, они бывают как картечь,
что насмерть бьют трофейного изюбря,
как бы не прятался он средь дерев...
мой ствол почищен и надёжно убран
а потому, опасности призрев,
пишу, воспоминаниями полный;
делюсь, пока желаниями полн...
накатывают мысли, словно волны
и я плыву меж стихотворных волн".
Часть II. Брюки клеш.
"Стремиться есть всегда к чему... допустим,
я не в лондо'нах, словно денди*, рос,
но как раскрасить серость захолустья,
с привычной лёгкостью решал вопрос.
Отсутствие морей ещё не повод
страдать по джинсам с броском лейблом "Lee";
шов на штанинах школьных брюк распорот
и вшиты клинья... музыку везли
в магнитофонных плёночных бабинах,
вместо икон молились на битлов,
а ром и виски заменяли вина
из перезревших ягод и плодов.
Откинувшийся зэк "по фене ботал",
внося разнообразие в язык,
но презирал "на дяденьку" работу,
поскольку вкалывать давно отвык.
Девчонки обожали гитаристов,
кто мог на шестиструнной душу рвать
и, потому, я научился быстро
сначала петь, затем тащить в кровать.
Свои герои в каждой пятилетке:
вот так и мы, под роллингов раскат,
рвались на волю из советской клетки,
цедя сквозь зубы: "Вот же, блин, тоска!.."
Прекрасно обходились без смартфонов,
в сетях не висли, не скрывались от
настойчивых повесток военкомов,
а просто шли за Родину, вперёд.
Что в танке, за столом, на стадионе -
мы первые, мы лучшие... потом,
нас старость обязательно догонит,
и... ну стегать по сгорбленной кнутом".
***
"На денег, брат, сгоняй-ка за поллитрой -
я не закончил летопись мою;
ещё не обозначилась палитра
всех образов, о коих я пою.
Ещё не отпечатались этапы
важнейших вех и пограничных дат;
ещё я недостаточно распятый
и уж тем более, не сильно вдат".
Часть III. Штаны с лампасами.
"Клянусь, жить и работать в Ленинграде
я не мечтал, но волею судеб
сошлись все звезды, словно на параде...
не всем привычен петербуржский хлеб:
он черен и тяжел, но очень сытен;
доступен, прост, и птицам, и бомжам...
вот так и жизнь, своим суровым бытом
тебя легко кромсает без ножа.
Кто выжил, тем респект и уважуха;
сломавшимся - кладбищенский покой...
как будто нашептал лукавый в ухо
и незаметно подтолкнул рукой
в то место, где наряды не от Gucci,
где в смену план не в тоннах и рублях;
где всяк тебя гнобит, сношает, учит,
о снисхождении, порой, моля.
Служить бы рад! Блюсти правопорядок -
не самый худший жизненный расклад,
и с помощью наставников и "дядек"
рос постепенно должностной оклад,
а с ним карьера... радуйся, бродяга -
из грязи в князи совершив прыжок,
ты приобрёл и доблесть, и отвагу,
поскольку в них был несомненный прок.
Плох лейтенант, что не мечтает втайне
о двух полосках красных на штанах,
но если в подковерных играх "чайник",
его пошлют, не сомневаясь, на х..
Так и случилось... выслуга, однако,
позволила не плакаться в жилет
и не ввязаться откровенно в драку,
а получить "отставочный" билет.
Приятно, чёрт возьми, в неполных сорок
к пенсионерам МВД примкнуть,
пока тверда рука и глаз мой зорок
и явно не закончен жизни путь".
***
Не влезть в штаны, что были раньше впору,
да и лампасы незачем светить;
досужие затихли разговоры
и улетучилась былая прыть.
Бушлат - он оказался самым стойким,
зимой в нём и удобно, и тепло;
топлю ли печь, работаю на стройке -
он из вещей действительно не плох.
За это, прямо скажем, выпить надо
/не зря же ты гонял на край села!/
и не сверли меня уставшим взглядом,
ты пить и слушать истинный силач!"
Часть IV. Дудочки.
"Отмаялся... отчётность и муштра,
как сон дурной, низверглись утром в бездну.
Отныне: не накладываю штраф,
не сплю на совещаньях бесполезных;
выслушивать " Да все менты - козлы!"
нет надобности отставным майорам,
и быть в напряге, непременно злым,
таща напрасно чёртов камень в гору.
На дачу, в лес, на Кубу, в ресторан
отныне путь расчищен и свободен;
задуматься о будущем пора,
пока в душе колбасит-колобродит.
Все серые одежды на утиль,
штаны по моде, до ушей улыбка...
мы с внуком заготовили мотыль,
чтобы клевала беспрерывно рыбка.
А вкалывать? На пенсию прожить
зело проблемно в нынешней России...
я не пойду бухать за гаражи,
хотя настойчив кореш мой, Василий.
Купил кроссовки, майку "adidas"
и нарезаю утром круг за кругом;
здоровому любая баба даст,
поскольку мы бодры с интимным "другом".
Иллюзий стать полезным не питал,
размазывая, от усердья, сопли;
работаю, мой главный капитал
не в долларах, а в опыте накоплен.
Пишу, пока есть стойкий интерес
к происходящим на земле процессам
и... обожаю женщин-поэтесс
/особенно одну из них, принцессу/.
27 сентября - 03 октября 2019 года
Москва