Посвящается моим дорогим родителям:
Зиминой Надежде Васильевне и
Зимину Николаю Ивановичу.
Для меня Отец и Мать – святое.
Дали жизнь, вложили все в меня.
Разум, честь, порядочность и совесть
И еще так много, перечесть нельзя.
В неоплатном я долгу пред ними,
Я спешу успеть о них заботу проявлять,
Радовать, согреть любовью, не обидеть,
Вот и в этом Божья Благодать.
Видеть их здоровыми с улыбкой,
Слышать голос бодрый и родной,
Приезжать в село родное Шава,
Видеть дом и огород живой.
Свет в окошке, в комнатах порядок,
Самовар поставлен на столе,
Мама у плиты хлопочет,
Лает Фокс, хвостом виляя, во дворе.
И от счастья замирает сердце,
Живы, есть, кому встречать.
Обнимаемся, целуем их мы нежно,
И так хочется в объятьях их подольше подержать.
Маме восемь уж десятков набежало,
У стола хлопочет, посудою звеня,
Наготовила, настряпала родная,
Пирогов и плюшек, и ватрушка с полстола.
В доме зажигаются все окна,
Разговоры, смех и суета.
Правнучки и внуки разместились
И за обе щеки пироги едят.
Мама, уж у нас она такая,
Всех уделает, усадит, подает.
Молоко парное наливает
И душа ее от радости поет.
Папа во главу стола садится
Счастьем светятся родные нам глаза.
Он со всеми уважителен и честен,
И беседовать он может до утра
Нам расскажет, как ходил он на охоту,
Как счастливый заяц от него убег,
Как он в бане парился до пота,
И как с мамой из нее дойти он смог.
После рюмочки винца хмельного,
Что из яблок он готовит сам,
Вспомнит, как летал на самолетах.
Пируэты он такие в небе вытворял!
Штопор, «мертвая петля»,
И как шасси не вышло –
Вспомнит все до самых мелочей.
Видели бы вы, в каком азарте,
Он о молодости говорит своей.
Может все, за что бы он ни брался,
Посадил большой фруктовый сад,
Прививал и со всякой тлей сражался.
И любому в шахматы поставит мат.
Все он делает с любовью и желаньем,
То ли рыбу ловит, иль корзины он плетет.
Если он на аккордеоне заиграет,
То услышишь, как его душа поет.
Для меня отец и мать – святое,
И для всех, я думаю, что это так.
Так давайте, люди дорогие,
Их ценить, любить
И уважать