Заброшен сад и дворик пуст. Среди бурьяна
Калины красной рдеет куст открытой раной.
Зачем посеял злобный рок здесь семя розни?..
Ласкает тёплый ветерок тугие гроздья
И режа правду без ножа, осенней ночью
Там листья вовсе не шуршат, они пророчат.
За диким садом — ветхий дом вдовы Абделя.
Давным-давно прекрасным днём тут было дело.
Мужик в сарай, разбитый в хлам, боясь затрещин,
Соседа звал принять 100 грамм тайком от женщин.
Не выйдя ростом и лицом, зато с приветом,
Гость стопари сшибал спецом и был поэтом.
Едва ли думал насолить кому-то шельма,
Покорный случаю залить косые бельма.
За литром водки шёл базар о личной жизни.
Под визг свиней вошли в азарт, досталось ближним.
Хозяин клял дружка.
Тот спал без задних ног,
Но!
Расслышал сквозь свинячий гвалт:
— Ипат, ты лох!..
— Кто?!
Ипат по жизни лез наверх; мечтал стать выше;
Держал иных своих коллег за серых мышек.
Кого в стишках он ни клеймил, везде халтуря!
И бац! Узнал, что сам дебил, причём — в натуре...
Мрачнея мордою лица, нахмурив брови,
Злой шут в преддверии песца возжаждал крови.
Он пил и думал: "Я ль не рос, страдал и верил?
Пришёл паршивый этот пёс, всю жизнь похерил."
Ругнул некстати чью-то мать, взяла обида.
Как всех заставить понимать, что ты не быдло?..
Ещё для ясности налил, закушал салом.
На полуслове завалил,
Дав по мурсалам.
Не писан выродкам закон мужского братства!
Преступник чёртов — кровь на ком — бегом сдаваться.
Предали мёртвого земле, оплакав тело.
На кичу этого свели.
Открыли дело.
Судья добыл ему кайло нечерездолго.
Пусть грунт долбит, срывая зло, всё больше толку!