Дом забытый, больной и заброшенный.
Смотрит грусть из проёма дверей.
За оградою двор неухоженный,
Весь заросший – осот да репей.
Дыры в крыше. Сквозь шифер продавленный
Тихо ветер-гулёна свистит.
Под карнизом скрипит лист проржавленный,
Дополняя захламленный вид.
Дремлет дом, пустотою измученный,
Лишь за печкой кряхтит домовой.
Он такой же, как печь, болью скрученный…
С покосившейся чёрной трубой.
Жизнь когда-то струилась кипучая.
За оградой сад сказочный цвёл.
Всей семьёй собирались по случаю
За обеденный праздничный стол.
По двору дети шумной оравою
Друг за другом неслись, кто вперёд.
С интересом за детской забавою
Наблюдал толстый палевый кот.
Изливалась в тиши с переборами,
Наполняя округу, гармонь.
И мерцал за оконными шторами
В непоседливых бликах огонь.
Временами шуршалось за печкою.
Не спалось… То шалун-домовой
Исполнял верно волю извечную:
«Охранять в этом доме покой».
Так прошло не одно поколение.
Переехали все в города…
На подворье пришло запустение –
Не поселишься там на года.
Постарел дом. Вдруг как-то скукожился –
Дед, согбенный болезнью своей.
Сад завял. За забором размножился
Запустенья подвижник пырей.
Но всё так же шуршится за печкою.
Не расстался дом, видно, с душой.
Ходит скрипло по дому со свечкою
Неразлучный с избой домовой.
Без хозяев дома быстро старятся,
В одиночестве стынет твой кров.
Чтоб душе одинокой не маяться,
Не бросайте вы, люди, домов…