Имя на поэтической поверке. Ларисса Андерсен
Лев Баскин
Я думала, Россия-это книжки.
Всё то, что мы учили наизусть.
А также борщ, блины, пирог, коврижки
И тихих песен ласковая грусть.
И купола. И тёмные иконы.
И светлой Пасхи колокольный звон.
И эти потускневшие погоны,
Что мой отец припрятал у икон.
Всё дальше в быль, в туман со стариками,
Под стук часов и траурных колёс.
Россия-вздох.
Россия - в горле камень.
Россия- горечь безутешных слёз.
Замечательное стихотворение принадлежит русской поэтессе
Лариссе Андерсен. Певец Александр Вертинский, большой поклонник таланта и красоты Андерсен, писал:
«Мой дорогой друг! Я хочу поблагодарить Вас за Ваши прекрасные стихи. Они доставили мне совершенно исключительное наслаждение. Я пью их медленными глотками как драгоценное вино. В них бродит Ваша нежная и трепетная печаль. Жаль только, что их так мало… Впрочем, Вы вообще нерасточительны в словах, образах, красках. Вы скупы, и это большое достоинство поэта».
Александр Вертинский называл поэзию Лариссы Андерсен «Божьею Милостью талантом».
Ларисса Николаевна Андерсен- русская поэтесса, танцовщица,
мемуаристка. Родилась 24 ноября 1911 года в Хабаровске в семье офицера-артиллериста, ушедшего в 1914 году на фронт, затем ставшего белым офицером и служившего в годы гражданской войны при штабе Колчака в чине полковника. По отцовской линии - в жилах девочки текла скандинавская кровь, по материнской – польская.
В 1920 году отец Лариссы был переведён по службе из Хабаровска во Владивосток, до захвата города красными семья жила на острове Русском. Осенью 1922 года в возрасте 11 лет Ларисса вместе с родителями эмигрировала в Китай на одном из кораблей эскадры контр- адмирала Старка.
Как вспоминала потом поэтесса, она сидела на палубе, забитой людьми, чемоданами, коробками, и держала в руках самовар, обернутый маминым зелёным бархатным платьем, с соболиной оторочкой - семейную реликвию. Позже этот самовар сменил не один адрес.
В Харбине, в то время проживало более 200 тысяч белоэмигрантов, и отец, приняв китайское подданство, устроился счетоводом на Китайско-Восточную железную дорогу. Ларисса окончила гимназию и начала зарабатывать на жизнь, собирала рекламу для газет, преподавала китайским детям русский язык и арифметику. Ей было 15 лет, когда увидело свет её первое стихотворение «Яблоки цветут». Впрочем, Ларисса не только писала прекрасные стихи, она восхитительно танцевала.
Помогали ей в этом ускоренный курс Лидии Дроздовой, воспитанницы Петипа, и природный талант. «Танцы в моей были самой жизнью», говорила Ларисса.
В течение 15 лет она была звездой дальневосточной эстрады в Харбине, Шанхае.
Известный историк моды, на 1-ом канале телевидения, Александр Васильев, в 2010 году приобрёл у неё несколько её танцевальных костюмов для своей коллекции.
В Харбине участвовала в работе литературной студии «Молодая Чураевка». В счастье Ларисса не верила, она говорила, что у поэтов не бывает счастья, потому что они - ротозеи и чудаки.
Это мнение сильно отразилось в поэтических строчках:
За всё терновою наградой
Нам не рай обещан голубой,
А тоской пронизанная радость
И охваченная счастьем боль.
Лариса считала поэзию хронической болезнью и от этого «недуга» её спасали танцы.
В 1940 году, в Шанхае вышла книжечка стихов Лариссы Андерсен «По земным лугам» тиражом 100 экземпляров, которая сразу стала библиографической редкостью. Стихи вышли при поддержки Александра Вертинского, бывшего в то время, на гастролях в Шанхае.
Надо сказать у Лариссы Николаевны была особая, только ей присущая красота, синие глаза, локоны с отливом благородной меди, чистый овал лица, врожденная грация.
Она была знакома с удивительными людьмс своего времени, с Николаем и Святославом Рерихами, Александром Вертинским, Ириной Одоевцевой, Зинаидой Шаховской. И это был круг равных.
В наши дни Ларисса Николаевна вошла в список самых известных русских красавиц ХХ- века. В 1956 году Ларисса Николаевна покинула Китай, выйдя замуж за француза Мориса Шеза.
Детство, юность, молодость Лариссы прошли в Китае. Она прожила здесь 34-е года.
Последовала череда новых путешествий, Индия, Африка, Вьетнам, Таити. Такова была специфика работы мужа, он служил в пароходной компании. После выхода Мориса Шеза на пенсию, в 1971 году, семья перебралась в городок Иссанжо, Франция, где Ларисса Николаевна прожила более 40 лет.
В небольшом городке, затерянном в верховьях реки Луары, природа которой так напоминала ей Родину, Дальний Восток, сопки, горы, бурные речушки.
Российские читатели впервые познакомились с поэзией Лариссы Андерсен, в сборнике прозы и поэзии дальневосточной эмиграции:
«Харбин. Ветка русского дерева», выпушенного в Новосибирске, в 1991 году.
В 2006 году, в московском издательстве «Русский путь» вышла книга Лариссы Андерсен «Одна на мосту». Наиболее полный сборник её стихов, воспоминаний и писем. Она вернулась на Родину стихами.
Книга вызвала восторженные отклики. Весь тираж разошёлся. Имя Лариссы Андерсен взыскательный Евгений Евтушенко занёс в составленную им антологию отечественной поэзии ХХ столетия «Строфы века».
Ларисса Андерсен и Евгений Евтушенко виделись на острове
Таити, когда поэт совершал путешествие по миру.
Лариса Николаевна ушла из жизни легко, на выдохе, спустя полчаса после того, как священник, посещающий госпиталь по расписанию, завершил обход больных. Случилось это 29 марта 2012 года, в госпитале Ле-Пюи-ан - Веле – в 25 км. от г. Иссанжо, на102 году жизни замечательной поэтессы и грациозной танцовщицы.
Ларисса Андерсен покоится в фамильном склепе семьи Шез, рядом с мужем, который скончался в 1988 году и отцом, офицером русской армии, похороненным, как завещал, с полковничьими погонами.
Отец, в последние свои годы жил с дочерью, до этого, с 1942 года проживал в Канаде. Отца не стало в 1961 году.
Думая о долгой жизни Лариссы Андерсен, о её замечательном творчестве, вспоминаются пушкинские строки: «Печаль моя светла…».
Из поэтического наследия Лариссы Андерсен.
Одна на мосту.
На том берегу - хуторок на поляне
И дедушкин тополь пред ним на посту…
Я помню, я вижу сквозь - слёзы, в тумане,
Но всё ж я ушла и стою на мосту.
А мост этот шаток, а мост этот зыбок-
От берега деда на берег иной.
Там встретят меня без цветов, без улыбок,
И молча ворота захлопнут за мной.
Там дрогнут и хмурятся тёмные ели,
И ёжась от ветра, мигает звезда…
Там стынут улыбки и стонут метели,
Нет, я не дойду, не дойду никогда!
Я буду стоять, озираясь с тоскою,
На сторону эту, на сторону ту…
Над пастью обрыва с проклятой рекою.
Одна. На мосту.
Короче дни, и жизнь короче
Короче дни. И жизнь короче,
Нет больше никаких «потом»…
И дождь занудливо бормочет,
И я одна… с моим котом.
И вновь передо мной былое,
Всё, что я сделала «не так»…
А время безучастно злое
Сверлит своё - тик-так, тик-так…
Кому нужны мои тревоги,
Мои ошибки и грехи?
Тут, на земле, святые строги,
А в небе ангелы глухи.
Вот если б я могла слезами
Тебя вернуть, тебе помочь-
То я бы плакала годами,
Как в ту злопамятную ночь.
***
Нам пели птицы - мы не слушали…
Нам пели птицы – мы не слушали.
К нам рвался ветер – не проник.
Теперь засушенными душами
Мы ищем высохший родник.
Хлопочем, рыщем, спотыкаемся,
А нажить – грузом на плечах!
Шутя, грешим, небрежно каемся
И утопаем в мелочах.
Ещё манит земля весенняя,
Зовёт кукушка за рекой,
Но нам дороже воскресения
Наш озабоченный покой.
***
Печальное вино.
Памяти Александра Вертинского.
Это было давным – давно,
Мы сидели, пили вино.
Не шумели, не пели, нет-
Угасал предвечерний свет.
И такая цвела весна,
Что пьянила и без вина.
Темнота подошла тайком,
Голубея лунным цветком,
И укрыла краем крыла,
А печаль всё росла, росла,
Оставляя на много лет
Догорающий тихий след.
И, я знаю, никто из нас
Не забыл тот прощальный час,
Что когда – то сгорел дотла…
Так прекрасна печаль была,
Так звенела в ночной тиши,
Так светилась на дне души.
***
Лучшие песни мои не спеты,
Лучшие песни мои – со мной…
Может быть, тихой ночью это
Бродит и плачет во мне весной?
Месяц застыл, навостривши уши,
Слушает сонную тишь земли…
Если бы кто-нибудь мог подслушать
Боль безысходных моих молитв!
Сладким, безумным предсмертным ядом
Яблони майскую ночь поят…
Зная я – всем нам, цветущим, надо
Прятать в груди этот нежный яд…
***
Я не стану святой и строгой,-
Так привычно моим ногам
Уставать по земным дорогам,
Танцевать по земным лугам.
Я девчонкой в лесу когда – то
Припадала к земной груди,
И пьянит меня даже ладан,
Словно запах лесных гвоздик.
***
Я берёзку вдруг захотела
Посадить у окна в саду,
Ведь фантазиям нет предела,
Только силам есть на беду!
Есть берёзка. Но я сломалась!
Вижу: где – то просчёт в пути,
Мне осталось такая малость,
А берёзке ещё расти.
Ну, кому и что она скажет
Русским сказом, если не мне?
Ведь берёз на кладбище даже
Не сажают в этой стране!
***
Жизнь, и город, и дом, и родные…
Жизнь, и город, и дом, и родные –
Всё дороже, прощаясь навек…
Помнят лишь старики да больные,
Что здоровый забыл человек.
Говорили о страшной могиле,
О недвижности каменных плит.
О конце. И ещё говорили,
Что душа перед смертью болит.
Нет, душа перед смертью крылата –
Вся томление, трепет, полёт…
Словно парус, который вот-вот
Встрепенётся, вздохнёт и куда-то
Уплывёт, уплывёт, уплывёт…
Эллен Бали
какая трепетная красивая поэзия...
***
а березка твоя растет
белый парус по морю плывёт
продолжается жизнь, Ларисса
соловей также страстно поёт
склеп холодный приют поэтессы
все забыли её, даже пресса
но одна есть душа на свете
она дарит стихи нам эти...
как Вертинский, мы пьём их глотками
нежность, трепет, печаль
всё в бокале
не нужна нам во Францию виза
ты в России, ты с нами Ларисса
а березка твоя растет
белый парус по морю плывёт