Шёл пятый год зловещей тишины,
Уже и немцев пленных отпустили,
Последний лязг грохочущей войны,
Которую победно завершили.
Под завыванье заводских сирен
Возрождали мёртвый Севастополь
И Мамайский каменный карьер
После боя снова заработал.
Мы, дети той войны, всё видели и знали,
Как доставался хлеб, какой ценой
И чем могли мы тоже помогали
И тоже, что могли, несли домой.
Воровали на баштанах дыни,
В поле собирали колоски,
Козлятам травку на лугу косили
И сами её ели, как могли.
Галгазьи гнёзда разоряли,
Переходя через лиман,
За это Боги нас карали –
Нередко кто-то погибал
Ловили сусликов силками,
Сдавали шкурки в «торгсырьё»,
По пять копеек нам давали -
Домой несли своё копьё.
«Курай» в подзёмках поджигали –
Коптили тушки на кострах
Без соли тут же поедали,
Хрустя углями на зубах.
Нам доставалась злая доля –
Пацанам и матерям –
Отцы легли на поле боя,
Не вернулись их мужья.
На каникулах по найму
Нас возили по колхозам,
Помидоры собирали
До октябрьских морозов.
На хлопчатниках в охапках
Дружно хлопок собирали,
Кукурузные початки
Мы ручонками ломали.
И для забавы было время –
Играли в тряпочный футбол,
В лапту играло наше племя,
В разбойников и казаков.
Зимой скрывались в катакомбах,
Там было тихо и тепло,
Там находили пули, бомбы
И приносили их в село.
Мы эти бомбы подрывали
И было очень интересно!
Так партизан мы представляли…
Взрывались сами, если честно.
Никто тогда ни ныл, ни вякал,
На площадях не выступал,
А Сталин умер – люд заплакал,
Он понял – много потерял!
Снижали цены на товары,
На хлеб до минимума свели,
Зарплату вовремя давали,
Безвинных в тюрьмы не вели.
Он не любил людей залётных,
Что брали власть лишь для себя,
А остальных равнял с животным,
Без чести, совести, стыда.
Потом Хрущёв добрался к власти,
Страну налогом обложил,
Постукал тапочкой для страсти,
Крым Украине задарил…
… И понеслась душа по кочкам –
Культ личности, 20й Съезд…
Я стал уже большим сыночком,
Мне было все 15 лет…