29-30 сентября мир почтит память жертв, погибших в Бабьем Яру во время Второй Мировой войны. На эти даты выпало начало массовых расстрелов в урочище 1941 года, по разным подсчетам унесших от 70 000 до 200 000 жизней.
ПЕРЕД РАССТРЕЛОМ
Перед расстрелом в Бабьем Яре
Их раздевали догола -
Людей они уничтожали
Одежда им была нужна.
Их гнали под каштанов тенью
Туда, где пулемёт стучал,
А старики шептали детям
Что их ведут всех на вокзал.
Но их добро уже делили
Соседи, бывшие друзья -
Жиды своё уже пожили,
Вещам же пропадать нельзя.
Освенцим, Бухенвальд, Майданек...
Не крематория труба
И печи так не впечатляют
Как детской обуви гора.
Практичны немцы, полицаи
Рука хозяйская видна
Заранее все рассчитали:
Одежда - здесь, душа - туда.
СЕГОДНЯ Я ЗАЖГУ СВЕЧУ
Сегодня я зажгу свечу
И вспомню день, залитый кровью,
Минуту в грусти помолчу
И может быть другим напомню.
Был катастрофой этот день
Для тех, кто был рождён другими -
Они преступники теперь
От колыбели до могилы.
Не важно жили во грехе
Или всю жизнь были святыми -
Отметка есть у них в графе
И это им простить не в силе.
Не те погибли, кто под танк
С гранатой бросился в атаке,
А дети, старики все в ряд
И женщины не в форме. В платьe.
Зачем им суд и прокурор,
Нет заседателей присяжных,
Но есть палач и есть топор -
И есть приказ. Вот это важно.
Не оправдаться, не уйти
От приговора душегубов…
А мир привычно промолчит
О жертвах в этот день забудут.
НА ВОКЗАЛ
Их сотни тысяч человек,
Я не могу сказать точнее,
Что в день один ушли навек
Лишь потому - они евреи.
Приказ звучал по деловому:
"Жидам собраться там и там,
Построиться потом в колонны -
Вы все идёте на вокзал."
"С собой не больше чемодана
И ценности не позабудь,
А не придёшь- то будет кара
Расстрел на месте". Значит в путь.
И шли колонны без конца,
Нет не солдаты, горожане
Чьих дети и отцы, мужья
Все в беспорядке отступали.
А вдоль дороги их толпа -
Все бывшие друзья, соседи
Теперь охрана - полицай
Смотрел, чтоб не сбежали дети.
Ну вот пришли - "Сдавай что есть.
Сдирают кольца с пальцев хрупких,
Раздеться догола вот здесь...
Теперь в могилу шаг нетрудный."
Ложили слоем их на трупы,
Ещё на тёплые тела
Детей, младенцев неразумных
Под женский крик, под стон и плач.
Стреляли в головы не целясь
И добивали не спеша…
Кто, заклиная и надеясь
Молил пустые небеса.
БАБИЙ ЯР ЕВТУШЕНКО
Мы отмечаем день рождения
Особого стихотворения.
В нем выражена боль, и кровь
Замученного населения.
Нет, нынешнему поколению
Тех чувств не знать, не пережить
Тогда как сверстникам моим
С стихами встречи не забыть.
Я не слыхал ни до, ни после
Такого мужества в стихах.
В той честности, что пишет кровью
Поэт поднял с могил их прах.
Поэт, пронзительной душою
Воспринял их и стон и крик.
Стоит пред нами будто сам он,
Он и тот мальчик, и старик.
Те кто не жил там, те едва ли
Способны подвиг оценить,
Поэту было б много проще
На плахе голову сложить.
Не растянулись бы гонения
Десятки лет. Не был бы вой
Литературной черной сотни
Спасти Россию рвутся в бой.
Поправ святая всех святых
Знак равенства поставил горько
"Загадочной души" порыв
С безумной логикой Адольфа.
В Германии тогда слились
Безумный вождь, послушный раб
И в ненависти соединились
К тем, беззащитным.
То есть к нам.
Загадочна душа славян.
Так говорят. Но не для нас.
В Литве и Польше, Украине
Нас знали в профиль и в анфас.
Вдруг ободренные приказом
Те кто хлеб соль им подносил.
Старался так, что было сил:
в угоду им, себе на радость
Жидов соседей в ров тащил.
Их голых, босых, беззащитных
Под улюлюканье толпы
Вели на смерть.
Виной лишь было -
что родились они жиды.
Они еще живыми были
Когда вы вещи их делили
Им уж не нужно. Ни самих,
Ни детям их не быть в живых
И не вернутся, и не спросят,
И вас не призовут к ответу
А вот вернулись и спросили
Поклон земной, на многи лета
От нас и тех кого уж нету
Ему, великому поэту.
ПОЛИЦАЯМ КИЕВА 1941 ГОДА
Как спали этой ночью вы?
Вам не привиделись кошмары?
И привидения из тьмы
С вас не сдирали одеяло?
Не снились вам они совсем -
Все от старушек до младенцев
Та сотня тысяч - в этот день
Расстрелянных по воле немцев?
Вы не стреляли. Знаю я
Но вы стояли в оцеплении.
Следили. Ни одна семья
Там не спаслась. Служили с рвением.
Не вы нажали на курок,
Но вы искали, выдавали
Своих соседей. Выпал срок
Дождались, что долго ждали.
В награду - их добро всё вам
И вещи их теплом согретых...
Ах, как вам спится по ночам?
Вас, палачей зову к ответу.
МЕЧТЫ О ДНЕ ПОБЕДЫ
Об этом дне мечтали все -
Кто мёрз в окопах и в землянках,
Кто забывая обо сне
Варил броню на башни танков.
Кто выбирался из "котла"
Под Брестом, Харьковом иль Минском,
И кто кричал "Москва одна!"
Эвакуировал по спискам,
Кто в Питере недоедал
И меж бомбёжкой и обстрелом
Едва дыша, но всё же мечтал
Об этом дне. О только этом.
Не знаю, думали ль о нём
Кто сами рыл себе могилы?
Кто шёл в атаку под огнём
Заград-отряда - пули в спину?
Кого сосед добро делил,
Пока горел с семьёй в сарае,
Кто уголовников кормил -
Клеймо "предателя" смывая.
Кого оставили "свои"
И тем же их и попрекали,
Не всех, а тех, кто как могли -
Не жили, просто выживали.
Другие мысли может быть
В одесском гетто посещали?
Тех, кого в Бабий Яр вели...
О чём они тогда мечтали?
Я СМОТРЕЛ В ГЛАЗА ВРАГУ
Мне не пришлось бывать на фронте,
Но я смотрел в глаза врагу.
При случае бы добровольно
Он расстрелял меня во рву.
Он делал б это с наслаждением,
И даже глазом не моргнув.
И от его обычной лени
Он оторвался б тогда вдруг.
А вообще он был приветлив,
Соседом звал, просил "на чай"
И лик его всегда был светел,
Не ведал он, что есть печаль.
Был в революцию подростком -
Любил Петлюру и Махно,
Потом был коммунистом стойким -
Пытал врагов до одного.
Под немцами был полицаем,
Стоял охраной в Бабий Яр,
И это то лишь, что мы знаем...
А в общем наш рабочий класс.
Служил он верою и правдой
Тем, кто у власти, у руля...
Рабом родился и остался.
И носит же таких Земля.
МОЯ ТИХАЯ УЛИЦА ДЕТСТВА
Моя тихая улица детства,
Дом и двор, и раскидистый сад
И родные - всех тех кого нету
И кого не вернешь уж назад.
Дом, где жили родные мне люди,
Где ребёнком я рос и шалил...
Мир которого больше не будет,
Мир в котором когда-то я жил.
Очень часто непрошеным гостем
Этот мир мне приходит во сне,
Там где жил я счастливо и просто
Этот мир оживает во мне.
Для меня каждый день был там праздник!
Так мне видится, глядя назад.
Где деревья большими стояли,
Где я с радостью шел на парад.
Помню всё потемнело вдруг в доме
Шепот, взгляд на закрытую дверь...
Много позже понял я, что помню
Знаменитое "Дело Врачей".
Помню я и в газетах портреты
Дорогих и любимых вождей,
Помню как красно-черную ленту
На рукав одевали детей.
Помню Берия стал вдруг предатель,
Помню мир мой ушел из под ног
И когда-то великий вождь Сталин
Культом стал. А ведь раньше был бог...
Как узнал я, что улицей тихой,
Где играл я под сенью ветвей -
Здесь глумясь и смеясь полицаи
В Бабий Яр уводили детей.
Много лет, много зим пролетело,
Много стран повидал и морей,
Но уроки я лучше усвоил
С детства улицы милой моей.