Белое. Молоко, океанской волной заполняющее края чашки. Снежное покрывало, в которое так и хочется зарыться лицом, почувствовать на себе его холодные льдинки. Мамины руки – вечно замёрзшие, в голубоватых венах, но такие нежные и любящие.
Дождь из роз, невинных в своей белизне и пахнущих, как любимое кремовое пирожное.
Подвенечное платье шуршит надеждами… Да мало ли на свете белого!
По сути своей белизна – это всё, что нас окружает. Чистая, ни с чем не сравнимая, далёкая, но такая близкая… Иногда – холодная и ровная, как больничные простыни, а иногда – настолько тёплая, что и солнечный свет не вправе конкурировать с ней.
Мы пришли из белого и уходим в него, когда наше время подходит к концу. Даже радуга – это не более, чем отражённый белый.
Почему же он так отчаянно ассоциируется с чистотой и правильностью? Почему обещает, что всё плохое останется позади?
А ведь мы умираем каждый день. Не физической смертью, а так, в мыслях, в чувствах, в поступках. Словно змеи, сбрасываем старую кожу, рефлексируем, учимся, пропускаем через себя какие-то моменты. И в этом наша смерть и наше рождение. Начало и конец.
Бумага, на которой сейчас появляются эти строчки, открывает новые возможности, предлагает мыслям полёт, красивый и свободный.
Это ли не чудо рождения?
Впитывая человеческую энергию, живую и бурлящую, глотая жадно наши жизненные истории, бумага производит на свет целый мир, полный надежд и новых начинаний. Лабиринты дорог, сотни тысяч прекрасных картинок, калейдоскоп настроений, музыка слов…
Магия созидания – это самое сильное, самое честное и самое обжигающее, что есть на свете. Здесь нет места низким материям, деньгам и политике. Здесь не нужно притворяться, играть во власть, бояться мнений, угождать другим.
Можно проснуться, открыть глаза и... окунуться в жизнь без остатка. Взлетев над мирским и бренным, отбросить всё, что мешало прежде. И почувствовать в крыльях ветер, приветливый и ласковый. Ветер перемен, сладостный миг таинственного «здесь и сейчас», искрящийся жизнью луч, который тут же сменит другой.
В романе Булгакова «Мастер и Маргарита» сказано, что рукописи не горят. Это действительно так, ведь что такое рукопись? Пламя судеб, сердечный посыл, душа человека, которую так трудно поймать и ещё труднее – выразить.
Бумага обуглится. Осыплется чёрным прахом, прервёт своё существование, а вот душа…
Бессмертная и лёгкая, способная быть в нескольких мирах одновременно, душа летит прочь от разрушения и разложения. И слово, этой душой рождённое, обнимает весь мир, впитывается в живое, загорается костром новой сути.
Согретые и обновлённые, мы благодарны акту созидания, благодарны белизне просто за то, что она есть. За самих себя.
Каждый такой акт – это бог. И если он дал нам жизнь, как мудрый поэт, наделив нас чувствами, и как прекрасный художник, подобрав для нас картинки, которые можно постигать всем своим существом, то как он может быть строгим, несправедливым и укоряющим?
Создатель, творец, великий магик, так нежно любящий всё, им рождённое, вовсе не хотел брать на себя роль отца или судьи. Не хотел ограничивать, отбирать, запрещать и наказывать. Его руки без устали работали с материалом, движимые лишь одним – подарить искру. Наделить теплотой и любовью.
Книги, написанные уже гораздо позже нашего возникновения, изображают силу, нас всех породившую, как нечто весьма консервативное и стремящееся если не к абсолютной власти, то к некоторому доминированию и презрению. Почему так?
Можно бесконечно спорить о добре и зле, правильности или неправильности выбора, о всевозможных догмах, трактатах, религиях и практиках. Говорят, в споре рождается истина. Может, оно и так, но ответа на вопрос о своём предназначении и возможностях мы всё равно не получим. Мешают страхи, предрассудки и прочие оковы обыденности. Навеянная чужими опасениями и комплексами ненужность, желание убежать от себя.
Боязнь всего нового, неизвестного и потому заведомо неприятного загоняет людей всё дальше в клетку. Любой запрет продиктован низшей энергией, энергией демонической и потому – страшной в своей жажде контролировать каждый миг.
Однако стоит повстречаться со своим страхом лицом к лицу, как вуаль сомнений, нервов и чёрной, насквозь протухшей рутинной тоски и горечи исчезает. Растворяется на свету. И ты понимаешь:
НА САМОМ ДЕЛЕ МОЖНО ВСЁ
Можно жить взахлёб, любить, горячо и отчаянно, отдаваясь каждому моменту, проведённому с дорогим тебе человеком.
Можно ошибаться, терять себя и потом находить себя заново.
Можно выбирать, думать, созидать, экспериментировать.
Можно гореть, гореть изнутри, как самое яркое пламя, и делиться теплотой с окружающими.
Можно опускаться на самое дно, чтобы потом вновь покорить очередную вершину.
Можно быть бедным или богатым: какая разница, если в глазах твоих всё так же плещется жизнь?
Да, совершать нехорошие и некрасивые поступки тоже можно.
Потому что именно опыт, пусть горький, пусть уродливый, но учит тебя и других. В затейливой мозаике этого мира нет ненужного и бессмысленного, все мы – живая, горячая и вечно подверженная изменениям субстанция.
Яркие и бесконечно прекрасные в своей неповторимости, мы озаряем небосвод подобно звездопаду. Мы, словно небесные тела, создающие свои собственные космос и хаос. И пока мы движемся, каждый со своей скоростью и на своей орбите, иногда пересекаясь в причудливом танце, мы живы.
Цените свой акт созидания. Цените самих себя.