я шла по переходу подземному от метро до вокзала, до улиц шипящих.
в полумраке шаг за шагом, лампочка за лампочкой, в толпе таких же, как я - настоящих
несуществующих персонажей городской повести, этой новой московской летописи,
нового сборника поэтов и поэтесс, никому кроме них самих не интересных.
мы шли под аккомпанемент, точно так же, как они под него стояли -
с постными лицами, расшатанные жизнью и ей же забитые зазывалы.
от стен отражалась реклама бесплатных юридических консультаций.
”всего десять минут от метро”, “десять минут на лицо” и ещё десять останется,
чтобы подохнуть? чтобы разъебать осколки ума/сознания/монет/банкнот?
я не знаю, что там за этими метрами и минутами страшное скалит свой рот,
но увидела бабушку старую с пустыми поглупевшими глазами, которыми
она смотрела на этих людей, на их лица, их надписи, их буклеты заинтересованно.
её держали за руки, она читала, она слышала их слова, не знаю, вникала ли,
но её уже звали: “пойдёмте?”, “пойдёмте?”, и вряд ли в поле её зрения
была дорога, ведущая куда-либо, кроме тех бесконечных лестниц, дверей.
и мне было страшно за неё, конечно. я шла и думала о ней,
но, как и все, ничего не сделала.