Что ж, поэтом долго ли родиться../Вот сумей поэтом умереть!/Собственным позором насладиться,/В собственной бессмыслице сгореть!
Г. Иванов
Мой кореш Женя Евтушенко,
С очередных сбежав подруг,
Кричал мне в трубку: "Хорошенько
напьёмся! Как кто это?.. Женька!
Я щас на улице Довженко...
В театр подкатывай, худрук
там мой приятель... Моссовета!
Давай, брат, без тебя никак."
И я срывался, пистолетом
хвоста выстреливая в лето,
Стянув две с фильтром сигареты,
И на метро заняв пятак.
Володя тоже звал, бывало,
Высоцкий. "Спеть тебе хочу..."
Кровь песен горло/м/ обжигала
/шла/, шею венами вздувала!
Один из многих - подвывала
Я - плачу или хохочу.
Как договаривались, в тридцать
семь (ведь судьбу не обмануть),
Как сны, разгадывая лица,
И приглашая всех проститься,
Звал ГенаЦвале похмелиться
И с ним его же помянуть...
Да, Гена! Шпаликов ГЕННАДИЙ.
Как Гриша Горин горевал,
Что ты не помирился с Надей,
Что не увёз в "АРАГВИ", к б....ям,
Что не занЯл тебе не глЯдя.
Какой блистательный провал!
Куда-то щурясь вверх, не видя
По ходу никого вокруг,
Курил в задумчивости Витя
(На голом теле старый свитер,
что об гитарину подвытерт).
И вот, почти заправский друг,
"Ребята, Цоя позовите!"-
шучу в улыбчивом подпитьи.
И строчка "Вите надо выйти"
(Что в караоке не ору)
Из глупой песенки в зените
Приобретает смысла нити...
Как оказался в его свите
Я в век тот бесконечный вдруг?
Друзья мои, простите только
Сей собутыльничий ландшафт.
-Ах, Толя, Толя... Толик, Толька...
Зачем нажрались мы настолько!?
Мариенгофно мне и горько.
(Горчит закуски лунной долька)
-Сергун, сблюём на брудершафт.
2019