Мы проживали по чужим часам чужие жизни и при том ворчали,
что письма не идут на адреса и что никак не утолить печали
своих страстей на фоне дней чужих. Октябрьский листопад купался в лужах.
Слагался длинный вечер, словно стих, из фраз пустых и никому не нужных.
Переболев друг другом навсегда, свои часы мы не сверяли больше,
и с неба почерневшего звезда холодным камнем падала в ладоши
нам, потерявшим веру в чудеса, и уповавшим на чужую милость...
Пружинка тихо звякнула в часах, и время навсегда остановилось.