А сердце знало миражи.
Словами их не переплавишь,
будило их свеченье клавиш,
еще не пойманных на лжи.
И море-музыка-вино
играли роль без репетиций,
И чувство разливалось птицей
таинственно-таинственно.
И продолжалась наяву
зима, а в снах царило лето.
И сколько нот еще не спето,
и сколько звезд еще сорву!
Но нет, обыденность сера,
и засыхает в горле слово,
и от бесчувствия такого
полет не выжать из пера.
И гибнет попусту краса
шелков, завещанных на счастье,
и тонкость семицветной масти
увы, замалчивается.