Деревья обступили гладь воды,
тропинку охраняет подорожник.
Как сепией, осколочек слюды
окрасит вдруг пейзаж далёким прошлым,
в котором стайкой утки проплывут
по отраженью Сретенского храма
и остановят ход часов, минут…
Вдруг станет необычной панорама
домов кирпичных, арок и ларька,
застрявшего в купеческих строеньях.
В видение вплетается строка —
для призраков незваных обрамленье.
Брандмейстер Гамов — первый среди них —
в сверкающем на солнце медном шлеме
спешит попасть, должно быть, в этот стих,
где, как на фото, застывает время.
К нему на конно-бочечном ходу
торопится команда. Миг забытый
ещё не ведает, что будто бы в бреду
уйдёт вода… и время. В Лету смытой
окажется держава… Этот пруд
с трудом хранится в памяти неверной.
Но всё же к Небу башенки растут
особенного русского модерна.