Ох, сколько же на свете Дульсиней
Тобосских, Сидоренко, Ивановых,
С тоской вздыхает в сумраке ночей,
И ждет героев к подвигам готовых.
Не образ мачо в тех мечтах ютится,
А благородный, умный, чуткий Дон Кихот,
Но почему же карта так ложится,
Что с Санчо Панса водят хоровод.
Не в том беда, что примитивен этот парень,
И даже не его животный аппетит,
С обратной стороны он вроде бы брутален,
Порой за брендами внимательно следит.
Но, как-то по душе он топчется медведем,
И без смущения в порванных носках,
Носки заштопать, две минуты, в самом деле,
А где романтика, где ужин при свечах?
Как Дон Кихот сражался с Великаном!
Барон Мюнхгаузен сменил бы ход времен!
В них страсть живёт, сравнима с океаном,
А разум светлой мыслью освещён!
Увы, наш календарь не изменился,
И Великанов рать помножилась на два,
И подвиг рыцарей в легендах растворился,
Такие вот печальные дела…..
Но Дульсинеи продолжают свято верить,
Однажды, Санчо, пробудившись ото сна,
Решит доспехи рыцарей примерить,
Сторгует белого коня, отдав осла.