И снова ночь в удушье черных труб,
Дымящих, изрыгая копоть,
Не мог коснуться теплых твоих губ,
В бессильи просыпаюсь, чуя похоть.
Ползет она со всех щелей сюда,
И я хочу все снова, снова, снова,
И стоит это тяжкого труда,
И я сражаюсь с этим только словом.
И я страдаю от любви везде,
Когда приходит ночь эта крутая,
И я играю соло на трубе,
Беда уходит с жизнью и с тобою.
И в нашем счастье много есть тепла,
И знаю я тебя уже так точно,
Тебя любил, и ты звала меня,
По имени, проклятой этой ночью.