Свидетели давно минувших дней,
Событий старины далекой и глубокой.
Могучий дуб и ворон весь седой,
И не было истории печальней и мрачней,
Когда б, не грянула война для всей Руси бедой,
И хлынул враг на Русь железною рекой.
Как сажа чёрный, вран младой
Собрал рассказ печальный свой
Из птичьих трелей, трескотни сорок,
Из шёпота листвы ветвей
И шелеста травы полей.
Пока не вышел жизни долгий срок,
Он славит кузнеца Николы дух.
Не смог сломить его палач – злодей.
Дух кузнеца клинков его прочней.
Пропал о нем надолго - долго слух,
Но Русь век прожила благодаря ему светлей
Без войн и грабежей, как роза, расцвела еще пышней.
Часть 1
Лишь только лик луны двурогой
Поблёк пред утренней зарёй,
Весь Порхов зашумел тревогой.
Повсюду крики, шум и вой.
Толпятся на стене градской…
И видят в тающем тумане:
Плащи с крестами горожане;
Шатры повсюду за рекой;
Щиты как зорька полыхают;
В полях посыльные мелькают;
Костры дымятся на холмах;
Вдали, взрывая серый прах,
Ползут осадные телеги.
Беда. Опять крестовые набеги!
И устремив на нивы взор,
Народ отчаяньем наполнен.
Их рабство ждет и смерть, кого позор.
И разум страхом опьянен.
…
И день настал. Ряды врагов
С зарёю хлынули с холмов,
И флаги с разными гербами
Ковром колышутся волнами!
Доспехи рыцарей, коней,
Как будто тысячи огней,
Сверкают в солнечных лучах.
Но скука, лень у них в глазах.
Бегут неспешно, горделиво,
Им муху придавить лениво.
И видят: княжеский отряд,
Крестьян и добровольцев ряд.
Ползут, как туча грозовая,
Прах, серый к небу поднимая,
И солнце пылью затмевая,
Железом мрачно грохоча,
И меж собою хохоча.
-И это разве бой? – Одна потеха.
Умрем мы только лишь от смеха.
И тяжек стук коней в броне,
Что все дрожит по всей стране.
На город двигалась громада,
Как будто буйволов стада.
С тревогой ждали битвы молча,
Молитвы тихо бормоча.
Дрожь страха в граде пробежала:
Дружина князя так мала!
За ней стоят лишь ополченцы.
И стар, и млад - все новобранцы!
Стоят нестройными рядами
Крестьяне. Кто с косами,
Кто вооружился топорами!
Сразится с грозными войсками!
Они для битвы как юнцы,
Из них неважные бойцы,
Сердца горят и рвутся в бой;
Падут под конницей стальной!
Да лучше лечь на поле брани,
Но город отстоять мечами.
Всё - всё готово на стене:
Весь княжий люд готов к войне,
Весь город встал одной стеной,
Как лук с звенящей тетивой!
Князь Ярослав уж на стене,
И капли горьких слез сияют на броне
Там сын его, он рвется в бой,
Сразится с черною ордой!
Возглавил он отряд бойцов
Могучих, ловких молодцов.
Трубач дает сигнал войскам -
Умелым, сильным храбрецам!
Заржал призывно конь гнедой
И ринулся вперед рысцой!
Летит стрелой, взрывая прах,
Неведом им позорный страх.
В азарте, в прахе боевом,
Гордясь в седле богатырем,
В седле Никола, наш кузнец.
Как буря, полетел огромный жеребец.
Двуручный меч над головой
Летает яростной стрелой!
Под ветром воет, словно лев,
Грозит обрушить Божий гнев.
Могильный страх гюрзой холодной
Вползает в души войск врагов.
Давно заждался вас Харон
Перевезти всех в мир иной!
Да! Будет пир и для волков,
Не будет вам ни почестей, ни звона похорон.
Князь созерцал с высокой башни
И в страхе ждал небесной казни,
Готовился к кровавой битве
В стенаниях и в горестной молитве,
С мольбой взывает к небесам,
Чтоб чудо свыше даровалось нам!
И зрит! Никола наш кузнец,
Однако! Смелый все же он боец,
Летит орлом на верну смерть…
Как сокрушить стальную твердь?
Кузнец, как воин из былин,
Он как огромный исполин,
Взломав их копий острый ряд,
Неся мечем смертельный град,
Вломился в строй как ураган.
Умри же тут, бесславно басурман!
И меч огромный и кровавый
Разящей молнией сверкает,
И недругов своих без жалости карает,
И гнев выплескивает правый.
Кровавый след своих врагов
Спасет Отечеству сынов!
Испуганное ржание в железе лошадей,
И горы тел, коней, людей
Потоки крови изрыгают,
Тела пред смертью содрогают
И смерти крик, и стонами, и храпом
Среди врагов летя смертельным ураганом,
Наполнил ужасом все поле боевое,
Еще дремавшее с утра в покое.
Отряд могучих храбрецов,
Что княжий сын вел в смертный бой,
Взывает к небесам с мольбой
Разбить не званных к нам врагов,
Услышав крики, стоны, вой
Поверив в латы и мечи,
Не заберет их смерть с печи,
За Русь, своей могучею рукой,
Пока по венам кровь бежит,
Огромный меч от кузнеца
Без жалости врагов казнит.
Раздавит крестоносцев строй.
Хоть будет здесь последний бой.
Сверкают грозные клинки
И колют, режут, рубят
Крестовых рыцарей в броне.
Запомнят битву прусаки!
Они молящим рогом, воем трубят,
Уж горы их лежат в траве,
И ветер стонами изрыт,
Ревут стенания навзрыд.
На звук победный, голос боя
Рать конная из горожан
Помчалась по следам героя,
Сразилась… Умри, погибни басурман!
В одно мгновенье бранный луг
Покрыт горами тел кровавых,
Живых, разрубленных, безглавых,
Мечей и копий, лат, кольчуг.
Объемлет ужас, хлад могильный
Крестовых рыцарей в броне,
И все: бравада, лоск надменный -
В кровавой кануло волне,
Противиться не смеют боле
И с диким воплем в чистом поле
Бегут от княжеских мечей,
Загнав до храпа боевых коней.
Ликует Порхов, Русь ликует.
Лишь князь один в тиши тоскует,
Сидит безмолвный и угрюмый,
Объят одной он тяжкой думой,
Всю ночь его не тронул сон.
Над Русью меч вновь занесен.
Часть 2
Гремит в заржавленном замке
В темнице ключ в крестовом замке.
Кузнец несчастный пробужден,
Распят, в цепях к стене прикован он.
Палач вошел… - О ночь мучений!
-Где спрячешься от угрызений
Змеиной совести своей?
Палач, мучитель - ты злодей!
-Ты душу продал сатане!?
А муки ада примешь на стене!
-Я свято чтил Христа и нашу веру.
Быть может, я грешил, но точно в меру.
Ну не настолько, чтобы пасть на дыбу,
Чтоб били и ломали как вяленую рыбу
И чтоб в расцвете сил и лет
Земля взяла сгоревший мой скелет.
-Молись ты хоть Христу, да можешь и Аллаху,
Отсюда путь один, на дыбу или плаху.
Ты проклянешь тот день и час,
Когда Христа предал, а также нас.
Со злой усмешкой отвечал плач
-И с верой, пламенной мольбою
Ты не разжалобишь меня.
Пусты твои стенания и горький плач,
Хоть кровь и слезы потекут рекою.
Меня на дыбе в истязаниях кляня,
Ты реки пролил крови княжьей.
Теперь не жди пощады нашей.
За что, ты продал душу сатане?
За звон в мошне монет из злата?
Где закалял мечи? В горниле ада?
Открой секрет! Иль будешь на стене
Ты корчиться в ужасных истязаниях,
Молить о скорой смерти будешь ночи
С мольбою, в жалобных стенаниях,
Пока от пыток не сомкнутся очи.
А скажешь,
Будет от меня достойная награда.
И тело, и душа такому будет рада.
И не печалься, что лишу грошового богатства.
Лишь только краткий свист меча,
И с плеч слетела буйна голова,
По доскам гулко грохоча,
Едва очами хлопая, мигая,
В последний раз зарю встречая.
И ангелы вокруг тебя парят,
И крыльями лазурными шуршат,
И к Богу в рай лететь велят,
Где грешники в аду горят!
И низкий, громкий горлом хохот,
Дверей тюремных будто грохот.
Дерьмом зловония из уст поток
Заполнил камеру для тайных пыток.
И меч вогнал палач хромой
В пылающее сердце горна.
-Любая тварь мне здесь покорна,
Хоть старец с длинной бородой,
Могучий воин удалой,
Колдун, мудрец, святой.
Из цепких лап скупого льва
От инквизиции святой
Не вырвет даже сатана.
И не питай себя надеждою пустой.
Над Орденом уже летает слава.
Падет твоя родная сторона
Под нашими победными мечами.
И ляжет Русь, как стройный лес под топорами.
Со всей Европы Орден рыцарей собрал,
Войска с Востока, с Юга отозвал,
На Русь пойдут войной святой.
Шатры в полях столпились все гурьбой.
В лесах окрестных, за рекой.
Пирует рыцарское братство.
И делит Русь своей рукой,
Считая русичей богатство!
-Чтоб Русь на княжества делить,
Медведя прежде надо вам убить.
Гласит старинная народная молва:
За мужа будет мстит его вдова.
Из лука и пращи ударит детвора
И смерти жди из каждого двора!
-Расскажешь, как ковал мечи!
Не дам сомкнуть от пыток очи.
-Я расскажу, секрета в этом нет.
Ковать мечи я начал с юных лет.
Мечей сковал за жизнь свою немало,
И всякое в кузнечном ремесле бывало,
Но все они не так остры, не так крепки.
И вот однажды много дней, ночей
Ковал, ковал и не смыкал очей,
Но сон свалил, закрылись веки,
И мне приснился очень странный сон.
Багрянцем весь залился небосклон,
И вижу старца, ясный вид
На троне будто бы он в небесах сидит,
Спокойный взор и борода седая.
Склонив на грудь главу, едва - едва дышу,
Дрожу как лист и голос его слышу.
Его речам внимательно внимая,
Теченье мыслей нить старался я не обронить,
И думал я, душой металл смогу ли наделить.
Но сможешь ли меня понять?
Смогу ль тебе я это рассказать?
-Ты говори, я запишу все слово в слово.
Я грамоте обучен, признания писать
уж для меня давно не ново.
А там Отцы святые, мудрецы
Все разберут, разложат по порядку.
И тихо втайне, за горсть монет из злата
Раскупят Ордена святого кузнецы.
-Портрет великий мастер пишет.
Он как живой, он словно дышит.
Лишь красками и кистью на холсте
Душой он наградил творение свое.
Лишь только Божье ремесло на свете
Способно жизнь вдохнуть в создание свое.
Великий Мастер Человек,
Творец – подобен Богу,
Стремительных событий бег
Талант его не втопчут в грязь,
В столетия проложит он дорогу
Звездой во тьме для всех в веках светясь.
-Довольно, хватит мне нести тут вздор.
Тебя давно уж ждет карающий топор.
Быстрей рассказывай секрет своих мечей,
Без пыток проведешь своих остаток дней.
-Я вижу, мой рассказ не понял ты.
Все помыслы у вас одни – о золоте мечты.
Вам никогда Святую Русь не победить
И душу Русскую за злато не купить,
Мечом кровавым ее вам не рассечь
И никогда огнем ее не сжечь.
От грозной стали не будет трепетать,
И никогда Россию умом вам не понять!
А кто с мечом на Русь, в аду ему гореть,
Святую Русь без Бога, вам никогда не одолеть!
И вырвал меч палач хромой
Из пышущего жаром горна.
Как солнце в полдень полыхал,
Кровавым заревом темницу заливал.
-Любая тварь мне здесь покорна!
Могучий витязь удалой!
Дух кузнеца непокоренный,
Палач, речами озлобленный,
Взорвался злобой, бурей гневной,
Герою в грудь рукой презренной
Вонзает пламенный клинок.
И жара раскаленной стали
В груди кузнец стерпеть не смог.
От боли зубы скрежетали,
Но вырвался из горла вой.
Взорвался лопнувшей струной
Медвежий жуткий рев, могучий стон.
И с треском страшным раскололся гром.
В основах содрогнулся крестоносцев дом.
Из замка кузнеца поволокли быстрее вон.
Часть 3
-О, Бог ты мой, с тобой
Я принял этот смертный бой.
В цепях, к столбу прикован я,
И в жарком пламени горя
Один среди толпы холодной,
Средь стаи волчьей и голодной
Твои страдания я в пламени делю
Орду крестовую с тобою истреблю.
За Русь святую, за Отечество мое
Свершится здесь возмездие твое.
И грянул смех: - Вот это бой!
Горишь в огне, молись и вой!
И светло - желтый едкий дым,
Прозрачен и почти незрим,
По всей округе разливался.
И стан бесчисленных врагов
Удушья дыма наполнялся.
Затихли звуки, шум пиров,
Погасли угли всех костров,
И нет возни вокруг шатров.
Стоят шатры в могильной тишине,
И обгорелый человечий остов
С цепями на обугленном столбе,
И мнится, видел будто в страшном сне:
Тела, тела, везде тела лежат в притоптанной траве.
Тем временем по всей Руси великой,
Как с неба гром, колокола ударили в набат,
Забили скорбно и печально, по всей стране гудят.
И воздух налился гнетущей всех тоской.
К церквям течет встревоженный народ
В стенаниях и в горестных молитвах.
И кажется, ведет его невидимый конвой на эшафот,
И тлеет страх в опущенных очах
Идет туда, где ждет его
Судьба, с неведомым известием
И в страхе ждет неведомо чего,
И кару искупить готов своим страданьем.
Лишь только стих набата гром,
Завыл печальный похоронный стон.
Всю Русь накрыло траурным ковром,
И режет воздух скорбный звон.
Затих последний звона стон,
И вновь во все колокола Руси
Взлетел и грянул Красный звон,
Летит, парит над всей страной.
Великий праздник затопил все уголки Руси
И льётся в души колокольный звон
Хмельной, божественной рекой,
И гордостью, и радостью народ весь опьянён.
Поет колоколов крылатый легион,
Как стройный сводный хор, колокола играют перезвон.
-А кто звонит в колокола? Скажи Отец Святой.
Все звонари стоят в толпе среди народа.
-О чудо, чудо! Бог поет! - Ответил бас густой.
-По ком они звонят? - Спросил вдруг воевода.
-И почести, и славу погибшим воздает в бою.
-Погибших нет, пропал Никола наш кузнец.
-Украл его, похитил коварный крестоносец.
От поругания он Русь спасал своим мечом,
подставив грудь свою.
...
И долго после ночью, днем
Блуждал неведомым путем
В полях, лесах окрестных, за рекой
Туманный призрак кузнеца огромный,
Бродил безмолвный и мятежный,
Не находя себе заслуженный покой
В прозрачной дымке, тишины могильной,
Земли осиротелой, безлюдной и унылой.
Пугая заплутавших грибников случайных.
И тени рыцарей никем не погребенных,
Плывут в густой туманной белизне
И исчезают вдруг, как в пенистой волне.
Пока родной, заботливой рукой
Не предан был земле Николы прах,
Пока не получил заслуженный покой,
Везде парил холодный мерзкий страх.
Дела давно минувших дней,
Сказания старины далекой.
Седой сидит на ветке старый вран
Среди раскидистых ветвей
В печали давней и глубокой,
Где был когда - то вражий стан.
Над грудами камней замшелых замка
Давно вознесся шумный лес сосновый.
Еще стоит и обгорелый столб дубовый,
Плывущая и днем тумана дымка
Скрывает крестоносцев непогребённый прах,
И тем сильней узревшее наводит страх.
Еще весит заржавленная цепь на том столбе,
Звеня под ветром и мрачно кандалами громыхая.
Под ним ухоженный виднеется и холм могильный
Так было предначертано в его судьбе
Чтоб Русь, пожарами не полыхала,
Не превратилась в край осиротелый и безлюдный,
Он стойко нес свой тяжкий крест за Русь святую,
Отдав все без остатка: и душу бурную, и бороду седую.