V
1.
Какой-то звон на фоне тишины...
Каких-то грёз бессмыслица пустая...
Я понимал, что я дошёл до края
земных надежд на взгляд со стороны,
2.
и этот взгляд мне был дарован Ним
за что-то там, над тенью горизонта,
рождённое угрюмым мастодонтом,
что грусть пиров искал в весельи схим.
3.
И белый дым над льющейся водой
не согревал, а делал мир прозрачным,
стелясь, возможно, где-то неудачно,
смущая радость временной бедой,
4.
что нам дана за шалости души,
но выручая каждого в итоге
надеждой вновь столкнуться на пороге
с таким же точно, жаждущим тиши.
5.
- Иди... иди... -
откуда-то из недр
холодной мглой явленного провала
мне пожеланье тихо прошептала
пророка тень -
Ты был со мною щедр
6.
в часы душой испытанных прохлад
безумных вихрей брата-Океана...
Я понимаю, выглядит престранно
моё явленье здесь.
Но тёплый ад
7.
не для тебя.
Присядь, не торопись.
Припомни то, что начало сбываться
лишь после клятвы вечно продаваться
за эту трижды проклятую жизнь.
8.
Припомнил?
Да?
Тогда не унывай
над мерой тьмы, что выдана беззлобно
угрюмым стражем выхода в загробный
тому, кто оставлял судьбу на чай,
9.
а шанс вернуться - тратил на весну,
в которой пыль смешалась с чьим-то прахом.
Ты лгал?
Бывает...
В жизни всё - со страху
войной закончить прежнюю войну.
10.
А ты вот не боялся...
Ты - летал.
Бесспорно, небо было там чужое,
но, Боже ж мой!, и Он готов утроить
количество и суть твоих лекал
11.
для падших душ, что ищут новый свет
во мгле чужих, искусных заблуждений.
Мечты людей зависят от видений,
что составляют времени портрет
12.
для пустоты, что встроена в музей
как часть сокрытых кем-то экспозиций.
А ключ - в тебе.
Ты можешь убедиться
в таком распределении ключей,
13.
поставив шесть лишь купленных зеркал
по сентябрём начерченному кругу.
Они должны вмещать в себя друг друга,
расплавив круг в чуть сплюснутый овал
14.
воображенья.
Трудно?
Не беда.
Ты всё отдашь за буквы результата,
который нынче строго опечатан
десятым небом.
Вера - ерунда,
15.
когда за ней ни боли, ни любви,
ни злых утрат от дёрганной надежды.
Простая лень сомкнёт старанья вежды,
чтоб утопить осмысленность в крови
16.
уже не нужных в этой суете,
проросших в сердце каверзных сомнений
в строфе о мгле, куда укрылся гений,
что высечена бесом на плите.
17.
- Постой!.. постой... -
я дернулся вперёд,
пытаясь тени временем коснуться -
А если я не думаю вернуться,
и мне не нужен к тайнам мира ход?!
18.
Вот что тогда?
К чему твоя строфа?!.
В ней не познать искусственные страсти
побед во сне.
Мечтам в Экклесиасте.
могла б служить отдельная графа,
19.
но автор текста, мудростью делясь,
был в этой части скуп, хитер и краток.
Зачем же мне из вычурных заплаток
сшивать пробелов медленную вязь?
20.
Ведь чёрный век стал чёрен от того,
что в нём нутро злодея прорастало
в обмякших душах тех, кому хватало
чужого счастья вместо своего,
21.
а не из тех потрёпанных причин,
которыми посредники елозят
по главам мира!
Мир религиозен
не Бога для, а в силу трёх личин,
22.
скрывающих реальное лицо
семи погрязших в страхе миллиардов.
Мы все - потомки искренних бастардов,
святых убийц, библейских подлецов,
23.
и прочей дряни...
- Стой!..
Не забегай
за непростые пятничные знаки.
Любая боль несёт в себе двоякий,
но чистый смысл.
Твоя дорога в рай
24.
не стала исключением.
Из тьмы,
рождённой до подаренного света,
Господь соткал прекрасные ответы
на то, а чем являемся здесь мы.
25.
Ну, посуди: в рисунке вышних сфер
Он спрятал свой невыплаканный опыт
борьбы за то, что твой сакральный шёпот
все отвергал величием манер.
26.
Влача свою юдоль, ты не хотел
касаться дна.
По клетчатым блокнотам
так просто жить, спасая в них кого-то.
А вот в реальность ты, брат, не успел,
27.
и сам себя хватился неспроста
на сером фоне изданных насмешек.
Да-да, я знаю, ты у нас орешек
из самых крепких.
Прыгаешь с моста,
28.
уходишь вверх в египетской ночи,
бесстрашно ищешь тропы в Медельине...
Но что теперь?
О чём ты просишь ныне
при слабом свете тоненькой свечи?..
29.
Судьба твоя, пусть несколько смешна,
поверь, совсем не требует поправок,
коррекций, мнений, критики и вставок.
Пойми одно: написана она
30.
таким безукоризненным пером,
что лишь читать её и остаётся!
И, если кто над нею рассмеется,
не огорчайся - что тебе в твоём
31.
виденьи дня, рождающего ночь
из личных страхов, бед и ожиданий?
Его любовь не ведает страданий,
стремись туда, чтоб страхи превозмочь... -
32.
и тень умолкла.
Странные слова
всё отдавались сумеречным эхом
в моей душе, где прошлого прорехи
срослись, как в эпитафию молва,
33.
и замирали.
Странный этот сон
придал мне сил пред суетным грядущим,
и растворил средь медленно идущих
уже обратно, к таинству, колонн...