Мысли, юноша, и пиши Мыслете,
Чтобы жить тебе в благодатном лете.
Митру возлагают на достойного чести,
Меча боится заслуживший мести.
Словно с медведем, опасайся встречи
С человеком, ведущим лживые речи.
Муравьем трудись, делай впрок запасы,
И мыши не съедят последние припасы.
В люди выходя, надевай обнову,
Следуй учащим тебя доброму слову.
Случается, что старинную букву М называют Мыслите, как будто это глагол множественного числа в повелительном наклонении. Так и читают строчку азбуки: «Люди мыслите, наш он». Однако в букваре Кариона Истомина это «письменно» названо Мыслете, с ударением на первую «е».
Вот слова, знакомящие ученика с этой буквой: «Мечь», «митра», «медведь», «мошна», «мохоръ», «монисто», «мера», «мрежа», «мышь», «мравий» (муравей).
Значения некоторых из них не изменились. Сохранили свое основное содержание «медведь» и «мышь». Славенское «мравий» уступило место полногласному народному варианту. Как и триста лет назад «митра» – это украшенный золотым шитьем головной убор епископов и заслуженных священников в православной церкви, употребляемый во время богослужения. «Митру здесь носят чести достойные», – поясняет Карион Истомин.
А вот слово «мошна» устарело и стало достоянием истории вместе с обозначаемым предметом. Происходило оно от польского moszna и означало «небольшой мешочек для хранения денег». Обычно мошну делали из кожи или замши и носили на поясе. Мошна послужила прообразом кармана, кисета, кошелька. От ее названия произошли «мошонка» и «мошенник» (вор, срезающий мошну с пояса). В современной литературе «мошна» упоминается в переносном смысле в значении «казна, бюджет, деньги вообще», иногда – в качестве названия любого мешочка для хранения чего-то ценного.
Неожиданно в букваре изображено монисто. Сегодня мы думаем, что монисто – это такое женское нашейное украшение из монет, бляшек, бисера, жемчуга, обработанных разноцветных камней, кораллов и так далее. Однако здесь перед нами – монашеский крест на цепи.
Мера – емкость для измерения объема сыпучих веществ, в первую очередь зерна.
Мрежа (мережа) – рыболовная сеть, которую вешали на колышки, втыкаемые в дно водоема. В стихах Карион Истомин использует слово как поэтический образ: «Не только медведя, но и людей, попавших в мрежи греха, опасайся».
Мохор. Так в старину называли бахрому. Мохроватым или мохровым называли покрывало или платье, обшитое по краю бахромой, кистями. Также мохровыми назывались цветы, у которых тычинки и пестики вполне или отчасти превращаются в листовидные образования или в лепестки. Собственно, здесь мало что изменилось, теперь такие цветы именуются махровыми.
Нетрудно заметить, что «мохор», «мохры», «мохрушки» являются производными от корня «мох». От него же образовались такие прилагательные, как «мохнатый», «мохноногий» и, как это ни странно, существительное «замша».
Да, замшевую кожу научились делать намного раньше, чем изобрели технологию производства махровой ткани. В словаре Академии Российской XVIII века сказано, что «замша» – это мягко выделанная оленья или лосиная кожа, у которой одна сторона бывает мохновата. Из замши шили рукавицы, перчатки, сапоги, нижнее мужское платье.
Если кому-то родство слов «замша» и «мох» кажется неочевидным, можно привлечь для сравнения формы: «замшелый», «мшистый», «замшареный». Мастер, выделывающий замшу, назывался «замшеник».