Мне было лет восемь,отец первый раз взял меня с собой в общественную баню.до этого меня мыли дома в деревянном корыте.
В те времена суббота была рабочим днём и после рабочего дня там было не протолкнуться,Отец не работал,получал пенсию.В баню отправились с утра.Днём пока работяги были на работе,народа было поменьше и мылась не работающая публика: Деды,инвалиды,мальчишки которые росли без отцов.Мылись мы бесконечно долго.Батя помогал безруким наливать воду в тазики,тер им спины.Инвалидов тогда в пятидесятые еще было много.Отец стеснялся,что у него были целы руки и ноги.Показывал шрам на голове от осколка,объяснял что его контузило осколком немецкого снаряда, в самом начале войны,двадцать второго июня сорок первого в Перемышле,где служил "срочную".
Помывшись и напарившись и перетерев с десяток худых инвалидских спин направились за угол бани, в кочегарку,где отец распивал с кочегаром чекушку самогонки из туты.Закусывали как правило здоровенным сморщеным солёным огурцом,порезаным на кругляши.Наблюдая за рёвом голубого пламени в топке,слушал пояснения,как устроена топка на нефти:
-Нефть подаётся из бочки в топку по трубке и капает на расскаленный до красна кусок чугуна,туда же по другой трубке подаётся вода.Капля воды упав на раскаленный металл,тут же взрывается облачком пара,частично разлагаясь на водород и кислород.Сгорание нефти получается полное без дыма.
Когда в другие разы после помывки мы заходили к кочегару,там как правило был кто нибудь в "гостях".Отец присоединялся с чекушкой к ним.Бывало можно было, среди мата и словесной шелухи, услышать интересный рассказ о прошедшей войне.Некоторые запомнились,вот один из них,рассказывал дядька,по кличке Хырхыр,наверное из-за хриплого голоса:
-Как то вёз штабного офицера и попали под бомбёжеку,натерпелись страху лёжа в придорожном кювете, несколько дырок от осколков добавилось в нашей полуторке. После налета,майор спросил, есть ли у меня в запасе какая либо одежда.Показал ему спецовку для ремонта.Приказал в неё переодеться,Он же взял мои,только что снятые солдатские галифе,и тоже переоделся.Кальсоны видимо обосраные выкинул в кусты.Свои суконные галифе,скрутил и сунул в портфель.Сказал чтоб помалкивал.Вскорости я был представлен к награде, Красную звезду получил за то,что этого же майора раненого донес в санбат будучи сам раненый.
Показывает пальцем на шее около горла шрам.
Наслушавшись всевозможных историй про войну,как-то спросил отца,почему он ничего не рассказывает.
-А что рассказывать,"драпал" с своим взводом с самого Перемышля,что на самой границе с Польшей.Там срочную служил в отдельном понтонном батальоне. При отступлении,при первой переправе,наш понтонный мост немцы разбомбили.При переформировании попал к артиллеристам.Отступали.Да ещё тащили на себе ,вместо убитых лошадей ,"сорокопятку", без снарядов.В некоторые дни проходили до сорока километров.Один боец растер пятку до кости,не мог идти,везли его на пушке.Попал он под трибунал.Дескать таким образом пытался дезертировать.Еды не было,питались,чем попало.Кстати съели,тех убитых лошадей.Попали, в очередной раз, под бомбёжеку,контузило по второму разу,очнулся в госпитале в глубоком тылу,Пролежал там год.На медкомисси при выписке списали,из-за расстройства психики и потери слуха.Вот и вся моя война,Слух после войны частично вернулся.А вот голова на непогоду сильно болит.Да нить мысли постоянно теряю.Врачи на медкомиссии поставили диагноз-шизофрения,дали вторую группу.
В воскресенье в баню шла вторая половина населения:Тётки,бабки,девчонки.