Не каждый из призванных будет послушным бараном,
не всякий из нанятых будет прилежной обслугой,
одни прогибаются в жажде обеденной манны,
другие рождаются сразу с мечом и кольчугой.
Дебелая челядь с опаской согласно кивает
законному барину – жить во его интересы
почётно и свято до самых посмертных окраин
и далее по колонтитулам классовой пьесы.
Холёные туши начальников главных отделов
несут порицание жёстко-придирчивым взглядом
для тех, кто не продал мораль и голодное тело,
для всех несогласных прислуживать знаковым гадам.
Но стоит ли думать о рабской, уступчивой массе,
и нужно ли думать о судьбах смиренного стада,
за бога хозяйского рвущее жилы в экстазе?
Ступай себе мимо – ведь дух своеволия сладок!
Клеймить лизоблюдов – отнюдь не геройский поступок,
имеющий волю не ищет за критику орден,
а личным примером дополнит себя, правдолюба,
ведя крепостных на приволье особого сорта,
когда исчезает потребность служить беззаветно,
когда возникает желание жить со-творящим.
Тогда господа растеряют лакейскую верность
и станут уже не сказуемым, а
подлежащим.